Статьи

Вернуться

Ансамбль «Калинка»: портрет на фоне эпохи (К 40-летию ансамбля Калинка)

Создание и яркая творческая жизнь ансамбля русских народных инструментов «Калинка» связана с эпохой небывалого рассвета ансамблевого исполнительства в нашей стране, и в частности в донском регионе, начавшегося в середине 70-х годов и активно продолжавшегося вплоть до конца прошлого столетия.

Предпосылками создания ансамбля послужили происходящие изменения в жизни нашего общества: с одной стороны, – массовый интерес и увлечение оркестровым исполнительством заметно снизился, а с другой, – в процесс обучения на домре и балалайке вовлекалось все больше талантливой молодежи. В большой степени это было связано с открытием Ростовского музыкально-педагогического института

Таким образом, в рассматриваемый период авторитет ростовской струнно-щипковой школы неуклонно возрастал; Именно благодаря этому в середине 70-х годов стало возможным создание на Дону профессионального ансамбля русских народных инструментов.

Несомненно, созданию такого коллектива способствовали регулярные выступления в различных концертных программах радио и телевидения популярного в ту пору московского квартета “Сказ” (он состоял из домры малой, домры альтовой, балалайки примы и балалайки баса). Интересный подход к ансамблевому музицированию демонстрировал в 70-е годы и ленинградский коллектив под управлением Э. Шейнкмана. Значительное влияние на донских музыкантов оказала успешная деятельность дуэта ростовчан Александра Данилова (балалайка) – Вячеслава Семенова (баян). Нам, их землякам, тоже хотелось заявить о себе, но в новом качестве, отыскать свой путь в ансамблевом исполнительстве и достичь подлинно профессионального уровня. Так, у автора этих строк возникла идея создания такого коллектива, в который входили бы ведущие “представители” современного оркестра русских народных инструментов, что позволило бы сохранить неповторимое “соцветие” тембров и полный диапазон оркестрового звучания, разнообразные функции (в том числе солирующие) каждого из участников. Однако предполагаемый ансамбль должен был оставаться небольшим по численности, мобильным. Указанным требованиям в полной мере соответствовал квинтет – домра малая, домра альтовая, баян, балалайка прима, балалайка контрабас. Перспективность этой идеи, реализовавшейся при создании ансамбля “Калинка”, была убедительно подтверждена временем. С другой стороны, в упомянутый период донскими музыкантами-исполнителями на русских народных инструментах активно опробовались самые различные ансамблевые составы и стилистические направления. К примеру, такой известный музыкально-хореографический коллектив, как “Балалайка”, использовал в своей практике аккомпанирующую струнно-щипковую группу и ударные, “Жалейкой” активно применялись старинные народные инструменты: (жалейки, рожки, свирели, гусли звончатые), “Донцы” в сочетании с баяном отдали предпочтение только балалайкам, а ансамбль “Узоры” – только домрам.

Как видим, 70-е (а затем и 80-е) годы оказались периодом подлинного расцвета донского ансамблевого музицирования на русских народных инструментах. В течение десятилетия сформировался целый ряд интересных, самобытных коллективов, чья деятельность служила весомым вкладом в дело популяризации отечественной народно-музыкальной культуры, совершенствования профессиональных исполнительских навыков, обогащения репертуара для ансамблей русских народных инструментов. Безусловно, сегодня, по прошествии четверти века, достижения перечисленных коллективов вряд ли могут быть признаны равноценными, о чем пойдет речь в последующих очерках этой книги. Однако не подлежит сомнению, что именно стремительный количественный и качественный рост народно-ансамблевого исполнительства стал одной из важнейших культурных примет “эпохи развитого социализма” в донском крае – примет, которыми, увы, пока не может похвалиться наше “демократическое” время.

Приближающийся юбилей ансамбля “Калинка” – коллектива, созданного и возглавляемого мной вот уже четверть века, – побуждает к осмыслению пройденного пути, к подведению определенных итогов, критической оценке творческих достижений и неудач. Такой “монолог от первого лица” важен не только для самих юбиляров; по моему убеждению, он вызовет интерес и у коллег-музыкантов, поскольку 25-летие “Калинки” предстает заметной вехой в истории донского исполнительства на русских народных инструментах, и у многочисленных почитателей отечественной народно-музыкальной культуры, все эти годы с неизменной благодарностью принимающих наши концертные выступления.

Создание ансамбля стало возможным благодаря удачному взаимодействию нескольких факторов. Сама идея организовать подобный коллектив вызревала у меня исподволь. Сказывались и первые впечатления, связанные с ансамблевым исполнительством: еще обучаясь в музыкальном училище, я помогал отцу, Василию Матвеевичу Ушенину, работать с ансамблями и оркестрами русских народных инструментов (в различных домах культуры и учебных заведениях города), подыгрывал на баяне и домре, – и навыки музицирования в ансамбле с признанными мастерами Николаем Ивановичем Бенардаки (классическая или гавайская гитара) и моим отцом (кларнет, саксофон, балалайка, домра), вместе с которыми мне приходилось озвучивать в прямом эфире на радио и телевидении музыку к спектаклям композитора Григория Нарцессовича Закиева. Вероятно, сыграли свою роль и студенческие годы, когда я работал баянистом в оркестре русских народных инструментов ДК Трудовых резервов в Саратове. Да и после окончания консерватории мне довелось уже в Ростове-на-Дону руководить детскими оркестрами русских народных инструментов в Доме работников просвещения и ДМШ им. Римского-Корсакова.

С другой стороны, в моей сольной карьере к середине 70-х годов наметился определенный спад; несмотря на регулярное участие во всероссийских и всесоюзных отборочных турах международных конкурсов, подготовку новых концертных программ, успешное окончание исполнительской аспирантуры в Саратовской консерватории и плодотворную работу в качестве солиста и аккомпаниатора музыкального лектория Ростовской областной филармонии. Я чувствовал, что дальнейшее развитие баяна все более связывается с академической сферой, а близкая мне демократическая направленность раскрывается, прежде всего, в ансамблевом музицировании.

Возникновению “Калинки”, несомненно, способствовали и объективные причины, прежде всего изменения в культурной жизни донского региона. В предыдущем очерке уже говорилось об интенсивном росте профессионального народно-ансамблевого исполнительства на Дону в 70-е годы; следует лишь добавить, что этот процесс сопровождался спадом некогда всеобщего увлечения самодеятельными оркестрами русских народных инструментов. Правда, ветераны оркестрового исполнительства еще некоторое время выступали в замечательном коллективе ДК “Энергетик”, созданном и долгие годы руководимом Г. Е. Авксентьевым, а затем С. В. Цыгановым и О. В. Зубченко. Автору этих строк не раз встречались в домах культуры или красных уголках предприятий свидетельства былого расцвета донского оркестрового музицирования: висевшие в укромных местах всеми забытые, запыленные и рассохшиеся комплекты народных инструментов, на которых уже давно никто не играл. В ту пору продолжали свою деятельность только оркестровые коллективы музыкальных учебных заведений и немногочисленные детские оркестры – своего рода “островки”, сохранившиеся от некогда огромного материка массового оркестрового народно-инструментального музицирования. Большинство же профессиональных исполнителей на русских народных инструментах уже устремились к новым берегам, пробуя свои силы в сольной и ансамблевой сферах.

Благоприятствовали созданию ансамбля и “сопутствующие” факторы. В частности, директор Дома работников просвещения, где я работал руководителем детского оркестра русских народных инструментов, Галина Александровна Киценко поддержала возникшую идею, добившись финансирования нового коллектива. Выделенные средства (три ставки на пятерых участников), конечно, были невелики, но для студентов музыкально-педагогического института, которых я надеялся привлечь к работе в ансамбле, и это представлялось материальным стимулом.

Итак, организация профессионального квинтета русских народных инструментов на Дону, образно говоря, стала откликом на веление времени. Требовались единомышленники – музыканты, не только близкие друг другу по духовным устремлениям, но и обладающие ярко выраженным виртуозным потенциалом. Я стал посещать академические концерты, экзамены, прослушивая студентов-струнников, беседуя с ними. Кто-то вроде бы “загорался”, но ненадолго; у кого-то на первом плане находилось сольное исполнительство. Постепенно состав определился: Александр Мищенко – балалайка прима, Михаил Кармацкий – домра прима, Виктор Подлесный – домра альтовая, Юрий Гульчак – балалайка контрабас (все – студенты РГМПИ), Владимир Ушенин – баян (в то время я работал старшим преподавателем того же вуза). А. Мищенко, В. Подлесный и М. Кармацкий занимались в классе А. С. Данилова, а Ю. Гульчак – в моем классе. Нужно сказать, что и другие контрабасисты, работавшие позднее в ансамбле “Калинка” и очень хорошо зарекомендовавшие себя в данном непростом амплуа, были по специальности баянистами, моими воспитанниками. Удивительно, но каждый раз выбор нового исполнителя на контрабасе удачно приходился на человека, чьи личностные и профессиональные качества, столь важные для выявления потенциала этого инструмента, раскрывались ярко и убедительно.

Судьба распорядилась так, что коллектив составили талантливые музыканты, которые благодаря “Калинке” сумели развить свои лучшие качества, реализовав их в дальнейшем уже на ином творческом поприще. Так, Александр Мищенко, ныне заслуженный артист России, многие годы проработал в Ансамбле песни и пляски донских казаков. Дуэт Александр Мищенко (балалайка) – Игорь Перцев (баян), пришедший в этом коллективе на смену дуэту Александр Данилов – Вячеслав Семенов, вписал яркую страницу в историю народно-инструментального исполнительства нашего региона, причем не только своими блестящими выступлениями в СССР и за рубежом, но и новаторскими сочинениями для дуэта – обработками донских казачьих песен. Позже эти сочинения были инструментованы А. Мищенко для ансамбля “Калинка” и в указанной аранжировке записаны на Всесоюзном радио, на грампластинке “Ой, да ты, калинушка”, включены в репертуарный сборник “Музыкальный лубок”.

Творческий путь Михаила Кармацкого в дальнейшем также был тесно связан с работой в ансамблях. Прежде всего, хочется отметить созданный им в ДМШ им. Гнесина из учащихся своего класса ансамбль “Серебряные струны”, ставший в 1994 году дипломантом II Всероссийского конкурса юных исполнителей в Ярославле, неоднократно побеждавший на областных конкурсах ансамблей народных инструментов. И ныне продолжается исполнительская деятельность М. Кармацкого в различных коллективах: “Русский сувенир”, “Казачий круг”, “Станичники”, “Тихий Дон”, “Лазорик”.

Виктор Подлесный по окончании РГМПИ вернулся в родной Таганрог и активно включился в культурную жизнь города, создал инструментальное трио “Иван да Марья”, успешно выступавшее на протяжении ряда лет. В настоящее время Виктор занимается преподавательской работой в Таганрогском музыкальном училище, заведует отделением народных инструментов и готовит молодые кадры домристов, многие из которых становятся лауреатами зональных конкурсов и обучаются в музыкальных вузах страны.

Юрий Гульчак в дальнейшем работал контрабасистом в ансамблях “Донцы” и “Казачий круг”.

Но вернусь к событиям двадцатипятилетней давности. Начинать работу первому составу “Калинки” приходилось практически “с нуля”. Опубликованных партитур для подобных коллективов в ту пору не существовало. Приятной неожиданностью явилось знакомство с пьесой свердловского композитора Е. Кичанова “Уральский девичий хоровод” для аналогичного состава. Сыграв эту пьесу на репетиции, мы сразу поняли – музыкальный материал очень интересный, позволяет выявить возможности каждого инструмента. Разумеется, потом в нашей исполнительской редакции кое-что переделывалось, сокращалось, видоизменялось с целью добиться рельефности музыкальной ткани, “высветить” мелодические подголоски, воссоздать образные “характеристики персонажей” девичьего хоровода. Результат нас в полной мере удовлетворил, и упомянутая пьеса потом еще долго сохранялась в репертуаре коллектива. Другой не менее удачной находкой ансамбля оказалась пьеса “Старая карусель” В. Дмитриева. Эта легкая, искрящаяся миниатюра до сих пор украшает наши концертные программы.

Постепенно обретая уверенность, мы переинструментовали “Валенки” и “Смоленский гусачок” Широкова, Концертные вариации Будашкина, обработку русской народной песни “Светит месяц” Андреева (в оригинале написанные для оркестра русских народных инструментов). Мной были инструментованы пьеса Р. Щедрина “В подражание Альбенису” и русская народная песня “Калинка” (“по мотивам” известной обработки Б. Феоктистова для балалайки и фортепиано), ставшая в дальнейшем “визитной карточкой” коллектива. Наряду с этим, нами просматривалось множество пьес, но по различным причинам они в репертуар не включались.

Такого рода “инструментовки”, “переделки”, “редакции” обычно предусматривали следующее: на очередной репетиции представлялся уже выполненный одним из участников ансамбля (чаще всего – руководителем) вариант переложения, а затем начинался кропотливый творческий поиск: предлагались улучшения, дополнения в области инструментовки, тембровых сочетаний, баланса партий, их взаимообогащения. Нередко репетируемое произведение, после многочисленных переделок, так и не выносилось на эстраду. В некоторых случаях приходилось по тем или иным причинам отказываться от подготовленных пьес уже в процессе концертной деятельности. Традиции коллективного участия в работе над музыкальным репертуаром сохранились у нас и по сей день. Избранный коллективом оригинальный подход позволяет поддерживать творческую активность и самоотдачу музыкантов на каждой репетиции, предоставляет им возможность высказаться, создает атмосферу увлекательного совместного поиска наиболее совершенной трактовки исполняемой музыки.

Интересным примером такой доработки является наша аранжировка “Светит месяц”. Поначалу на концертах мы исполняли ее в традиционной манере, всячески подчеркивая плясовую принадлежность темы и задавая быстрый темп. Но после серии выступлений наш конферансье, артистка разговорного жанра Александра Рейф заметила: “Хочется чего-то более красочного, театрального, чтобы музицирование развертывалось как на посиделках – вначале играет один, ему отвечает другой, затем вступает третий, а после звучит tutti”. Нам эта идея понравилась: начало пьесы было дополнено жанровой картинкой посиделок, после чего следовало постепенное ускорение, переходящее в основную (плясовую) часть обработки.

От выступления к выступлению формировался и оригинальный “почерк” ансамбля, концентрирующий в себе лучшие черты академической манеры: сдержанность, строгость звучания, отсутствие стремления к внешней эффектности, показной эмоциональности в сочетании с непосредственной, выразительной подачей каждой интонации, что способствует раскрытию богатейших тембровых и динамических возможностей русских народных инструментов и неизменно вызывает у слушателей живой, искренний отклик.

Дебют коллектива состоялся уже через месяц после начала репетиций, и это впоследствии закрепилось у нас, как правило – не “передерживать” разучиваемые произведения, а по возможности скорее выносить на суд публики. “Пробные” исполнения новых сочинений проходили чаще всего в самом Доме работников просвещения, где организовывались различные мероприятия: совещания, семинары преподавателей, праздничные собрания, вечерние концерты для постоянной публики, – а также в общеобразовательных и музыкальных школах города. К подготовленной инструментальной программе мы добавили ряд вокальных номеров – русских и украинских народных песен, исполняемых нашими солистами Надеждой Чернявской (лирическое сопрано) и Маргаритой Кастаньян (колоратурное сопрано) в сопровождении “Калинки”. Затем началось сотрудничество и с областной филармонией, по приглашениям которой мы регулярно давали концерты на предприятиях, в красных уголках и общежитиях Ростова-на-Дону, а в июле–августе 1976 года отправились на первые гастроли по донскому краю с солистами филармонии Леонидом Фарапоновым (баритон, ныне – заслуженный артист Российской Федерации), Надеждой Чернявской и Александрой Рейф. Аудитория – жители Каменского и Белокалитвенского районов – тепло приняли наши выступления.

К тому же времени относятся и первые опыты ансамбля в сфере звукозаписи. При поддержке Эдуарда Борисовича Умуршатяна (баяниста по специальности, выпускника РУИ), только что назначенного музыкальным редактором Ростовского радио, была достигнута соответствующая договоренность, выделены необходимые часы для студийной работы. Легко представить себе огорчение молодого коллектива, когда, казалось бы, хорошо исполняемые в концертах сочинения наконец удалось запечатлеть на магнитной пленке, – мы потерпели неудачу. Только через год, после длительной, упорной репетиционной подготовки, ансамбль вновь появился в студии, теперь уже сумев добиться качественного результата записи и прозвучать на волнах областного радио.

В следующем, 1977 году интенсивность выступлений “Калинки” заметно возросла благодаря участию коллектива в абонементных концертах областной филармонии, предназначенных для музыкальных школ и училищ области. Упомянутые концерты проходили в Ростове, Новочеркасске, Таганроге, Шахтах, Батайске, Азове, поселке Донском. В концертах, организованных и проведенных автором этих строк, наряду с ансамблем принимали участие известные музыканты, лауреаты международных, всесоюзных и всероссийских конкурсов: заслуженные артисты РСФСР Вячеслав Семенов (баян), Александр Данилов (балалайка), а также Юрий Дранга (аккордеон), баянисты Борис Попов и Леонид Сетраков.

Несколько раз “Калинка” выезжала на гастроли в Волгодонск, где в то время строился завод “Атоммаш”. Приходилось выступать на стройплощадках, в уже работающих цехах, в общежитиях. Невзирая на плотный график концертов, мы на ежедневных репетициях, проводимых даже в дни концертов, работали над новым репертуаром. Коллектив думал о будущем и стремился к новым профессиональным достижениям.

Основная концертная нагрузка у нас опять совпала с летними месяцами. Теперь маршруты выступлений пролегали через Пролетарский, Сальский, Дубовский, Орловский районы. Концерты перед сельчанами проходили с неизменным успехом. По завершении трудового дня местные жители приходили послушать “Калинку” семьями, обязательно с детьми, которые зачастую бегали по залу во время исполнения и мешали сосредоточиться. Но к этому все присутвующие – и родители, и артисты – относились снисходительно. Днем мы репетировали и отдыхали: ходили на рыбалку, играли в футбол, восстанавливая силы перед концертами.

1978 год оказался для коллектива весьма насыщенным. В апреле ансамбль принимал участие в представительном смотре-конкурсе, проводимом в городе Воронеже под эгидой ЦК ВЛКСМ. Конкурс являлся отборочным к XI Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Гаване и собрал интересные творческие коллективы Южной и Центральной России, республик Северного Кавказа и Закавказья. Нам удалось продемонстрировать яркую, темпераментную, виртуозную игру, волевой настрой и ансамблевую слаженность, опередить многих серьезных соперников и, вслед за Липецким трио баянистов, занять второе место в своей номинации. К сожалению, конкурс проводился с некоторым опозданием, и на фестиваль из всех победителей отправился только один ансамбль – “Воронежские девчата”, который сумел заранее оформить выездные документы. Конечно, мы были раздосадованы, однако для “Калинки” эта победа стала значительной вехой на пути к новым творческим вершинам.

По возвращении с конкурса коллектив подготовил новую программу совместно с солистом областной филармонии Валентином Мещеряковым (бас, ныне заслуженный артист Украины), где большое место отводилось русским народным песням и романсам. Названная программа имела большой успех у самой различной аудитории – запомнились, в частности, концерты в Малом зале филармонии и в Молодежном музыкальном клубе. И, как обычно, в летний период мы выступали перед сельскими тружениками. С солистами областной филармонии Надеждой Чернявской и Валентином Мещеряковым, артистом оригинального жанра Олегом Бузиненко и конферансье Николаем Мальцевым (ныне заслуженный артист Российской Федерации) ансамбль выезжал на концерты в районы области. Процитирую один из отзывов местной прессы на выступления коллектива: “В эти дни артисты-профессионалы – инструментальный ансамбль “Калинка” и группа артистов Ростовской областной филармонии – выступают с концертной программой перед тружениками нашего района… Всего артисты дадут для сельчан 22 концерта. Повсюду представителей искусства, несущих людям приятные минуты отдыха, встречают радушно. Хлеборобам, животноводам, всем, кто живет и трудится на селе, по душе и народная музыка, русские и украинские песни, и современные произведения композиторов, исполняемые ансамблем “Калинка”, певцами – Надеждой Чернявской и Валентином Мещеряковым”. Всего за летние месяцы ансамбль дал более 60 концертов, выступая в Мартыновском, Семикаракорском, Багаевском, Веселовском, Зерноградском районах.

Осенью в составе коллектива произошли первые изменения: вместо ушедших Михаила Кармацкого и Виктора Подлесного были приглашены студент II курса РГМПИ Петр Басенко (домра малая) и преподаватель училища искусств Анатолий Хлобыстин (домра альтовая). Подобное обновление ансамбля – всегда болезненный процесс, тем более, когда он ограничен жесткими временными рамками. В ту пору коллектив уже был на виду, о чем свидетельствовали приглашения выехать на гастроли в Армению и Финляндию. Новичкам предстояло, помимо досконального изучения репертуара “Калинки”, как можно быстрее овладеть премудростями ансамблевой игры, освоить оригинальный “почерк” нашего квинтета. Испытание было выдержано с честью: спустя месяц после репетиций в измененном составе “Калинка”, наряду с лучшими российскими коллективами, принимала участие в праздничных мероприятиях, посвященных 150-летию вхождения Армении в состав России. Концерты проходили с 16 по 22 октября в крупнейших городах республики: Ленинакане, Кировакане, Ереване. Аудитория очень тепло принимала посланцев России. Повсюду под открытым небом накрывались праздничные столы, устраивались импровизированные концерты. К числу памятных впечатлений следует отнести знакомство с оркестром русских народных инструментов “Школьные годы” под руководством Н. Н. Калинина (ныне – народный артист России, художественный руководитель и главный дирижер Государственного оркестра русских народных инструментов им. Н. Осипова).

В ноябре состоялись выступления ансамбля в Финляндии. Подготовка к первой заграничной поездке, разумеется, порождала множество проблем. Произошел и непонятный казус: оказался “невыездным” Александр Мищенко. Странность заключалась в том, что позднее Александр Мищенко в составе Ансамбля песни и пляски донских казаков неоднократно выезжал за рубеж. Что случилось тогда, нам так и не удалось выяснить, но коллектив из-за этого попал в сложную, можно сказать – стрессовую ситуацию. Требовалось в течение двух недель распределить выученный музыкальный материал на четверых (без балалайки примы), прибавив еще несколько пьес, чтобы представить слушателям полноценную программу в двух отделениях. Все участники ансамбля работали с огромной самоотдачей и чувством ответственности, так как творческая группа из Ростова-на-Дону впервые отправлялась в Финляндию по линии побратимских связей с городом Каяни.

Нужно сказать, что коллектив достойно справился с возникшими трудностями. Все концерты прошли с огромным успехом, состоялось много встреч с молодежью в городах Ювяскюля, Турку, Хельсинки, Каяни. Особенно запомнилось нам выступление в школе города Каяни. К условленному часу в школьном зале собрались учащихся всех классов (с первого по одиннадцатый) и преподаватели. Естественно, участники ансамбля очень волновались, помня, как сложно играть перед детьми. Но стоило нам увидеть неподдельный интерес аудитории, искреннее воодушевление ребят – и скованность улетучилась, ансамбль выступил вдохновенно, с большим эмоциональным подъемом. Реакция финских школьников и учителей оказалась очень бурной, они просили сыграть еще и еще. Когда мы завершили объявленную программу, мне пришлось, откликаясь на эти просьбы, исполнить несколько произведений из сольного репертуара для баяна. Потом ансамбль “на бис” повторил все лучшее, что прозвучало в концерте. До сих пор это выступление остается для меня одним из самых ярких артистических воспоминаний в четвертьвековой биографии “Калинки”.

Вскоре после возвращения домой, ансамбль был награжден грамотой ЦК ВЛКСМ “За заслуги перед комсомолом и в связи с 60-летием Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодежи”, а руководитель – знаком ВЦСПС “За достижения в самодеятельном искусстве”.

1979 год ознаменовался для ансамбля и новыми значительными творческими достижениями, и серьезными испытаниями. В марте покинули коллектив Анатолий Хлобыстин и Юрий Гульчак, взамен которых были приглашены соответственно учащийся IV курса Ростовского училища искусств Сергей Петрашов и студент III курса РГМПИ Николай Трофименко. Затем в сентябре объявил о своем переходе в Ансамбль донских казаков Александр Мищенко. После долгих поисков и проб освободившееся место было доверено преподавателю Ростовского училища искусств Александру Петровичу Колонтаеву.

О своей первой встрече с “Калинкой” А. П. Колонтаев рассказывает: “Я уже слышал, что существует такой ансамбль, но впервые побывал на концерте коллектива в декабре 1977 года – это было выступление в музыкальной школе им. Чайковского в рамках абонементного филармонического цикла “Русские народные инструменты”, оставившее самые яркие впечатления. До сих пор вспоминаю со вкусом подобранный репертуар, профессионализм исполнителей, высокую культуру совместного музицирования. Но больше всего меня поразило прекрасное звучание ансамбля: его компактность, красочность, очень хорошо выполненные инструментовки, умелое использование возможностей каждого участника и различных тембровых сочетаний. Вызывали восхищение и сыгранность коллектива, отточенность деталей и виртуозность исполнения. С особым интересом я наблюдал за музыкантами-струнниками, студентами РГМПИ, продемонстрировавшими впечатляющий рост профессионализма в работе кафедры народных инструментов нашего вуза. То, что тогда я услышал, без преувеличения, переменило мою дальнейшую судьбу. После декабрьского концерта мне захотелось попробовать свои силы в ансамблевом музицировании, а когда последовало приглашение стать участником “Калинки”, я с радостью согласился”.

Собравшись обновленным составом и обсудив перспективы ансамбля, мы приняли очень важное, принципиальное решение по поводу участия в ответственном состязании. Речь шла о том, что в рамках объявленного ранее II Всероссийского конкурса исполнителей на народных инструментах и народной песни, который должен был состояться с 4 по 21 октября 1979 года в Ленинграде, предполагалось впервые провести и соревнование среди ансамблей. Уникальность этого события не вызывала сомнений, поэтому, несмотря на большие трудности, мы решили в ускоренном режиме готовиться к предстоящему конкурсу. Начался процесс возрождения коллектива – процесс, который, учитывая приглашение сразу троих новичков, немногим отличался от создания нового ансамбля. Конечно, этот процесс протекал уже значительно быстрее, чем в самом начале. У коллектива имелась “обкатанная” программа, опираясь на которую (благодаря точным слуховым представлениям о конечном художественном результате) мы добивались необходимого ансамблевого взаимодействия и исполнительских навыков. Но условиями конкурса предусматривалась подготовка разнообразных произведений, которые нужно было срочно аранжировать, разучить и довести до необходимого уровня. Как вспоминают участники ансамбля, такого интенсивного режима работы у коллектива до тех пор не было. Мы встречались дважды в день, занимаясь в общей сложности по 7–8 часов. У струнников пальцы стирались до крови, но о том, чтобы отказаться от заданных нагрузок, никто и не помышлял. Упорный труд подкреплялся колоссальным желанием добиться успеха и серьезной мотивацией: Всероссийский конкурс, проходивший раз в семь лет, был тогда единственным крупным состязанием ансамблей русских народных инструментов (помимо Всесоюзного конкурса артистов эстрады, на котором выдерживалось иное направление), способным дать настоящую “путевку в жизнь”, подтвердить право на концертную деятельность в нашей стране и за рубежом, на выпуск пластинок, репертуарных сборников. Поэтому наш коллектив, который уже имел достаточный опыт выступлений на различных сценических площадках, но не имел лауреатских званий, связывал с конкурсом надежды на изменение собственного статуса, мечты о постоянной филармонической работе. В репертуаре коллектива появились Скерцо из музыки к комедии Шекспира “Сон в летнюю ночь” Мендельсона, “Донская рапсодия” Семенова, “Протяжная” и “Плясовая” из “Восьми русских народных песен” Лядова.

По условиям конкурса требовалось исполнить и обязательное произведение, которое надлежало сочинить руководителю или одному из участников ансамбля на тему любой из предлагаемых десяти русских народных песен. Идея представлялась интересной: речь шла об активизации композиторской деятельности музыкантов-народников, обогащении репертуара для ансамблей русских народных инструментов. Но не каждый коллектив располагал аранжировщиком такого уровня, как А. Тимошенко (Липецкое трио баянистов) или Е. Дербенко (Орловское трио баянистов). Не имея в своем составе композитора, мы, подобно многим коллективам, готовившимся к конкурсу, обратились за помощью к известному в Ростове инструментовщику С. А. Слепченко. Он написал для “Калинки” фантазию на две из предложенных русских народных тем “Отдавали молоду” и “Подуй, непогодушка”. Сейчас, наверно, для выполнения столь непростого условия мы пошли бы по другому пути, но тогда придумать иной способ разрешения создавшейся ситуации коллективу не удалось.

Несмотря на многочисленные трудности, ансамбль успешно справился с поставленной задачей. Мы успели подготовить конкурсную программу и даже “опробовали” ее на гастролях в Астрахани. По путевке ЦК ВЛКСМ “Калинка” выезжала на ударную комсомольскую стройку Астраханской мелиоративной системы. Концерты проходили на стройплощадках, в красных уголках предприятий. Нам запомнились посещение Астраханского кремля (тогда еще реставрировавшегося) и, конечно, знаменитая астраханская рыбалка – такой мы не видали даже на Дону.

Конкурс в Ленинграде собрал очень интересные творческие силы – филармонические, педагогические и студенческие коллективы практически из всех регионов России. Достаточно назвать популярные в то время ансамбли: “Русские узоры” под управлением В. Зозули (Московская областная филармония), “Русская гармонь” под руководством М. Ефименко (Воронеж), “Балалайка” Московского института культуры, “Жалейка” под управлением В. Назарова (Москонцерт) и другие.

Конкурс проводился по нескольким категориям. Первое место в нашей номинации – среди смешанных коллективов академического направления – получил ансамбль “Русская мозаика”, состоявший из солистов Государственного оркестра русских народных инструментов им. Осипова. Авторитет и исполнительское мастерство участников этого ансамбля, возглавляемого А. Цыганковым, были столь высоки, что жюри единодушно признало “Русскую мозаику” победителем, хотя столичный коллектив явно был организован “к конкурсу” и в дальнейшем никогда не появлялся на эстраде. Второе место было присуждено квартету русских народных инструментов Ленконцерта, не слишком выразительно исполнившему довольно банальную программу, – как говорится, “дома и стены помогают”. Третью премию получил филармонический ансамбль “Сочинский сувенир” под руководством В. Абрашкина: в выступлении этого коллектива особенно выделялась обработка народной песни “Отдавали молоду” талантливого ленинградского композитора А. Муромцева.

Учитывая описанную выше сложную ситуацию, итоги конкурса для “Калинки” следовало признать успешными: 13-е место (при более чем полусотне конкурсантов), почетная награда – Грамота Министерства культуры РСФСР... Да и многие уважаемые музыканты, члены жюри положительно оценивали наш коллектив. Особенно им запомнилось Скерцо Мендельсона, ставшее в дальнейшем не только репертуарной пьесой “Калинки”, но и (с учетом мастерства инструментовки, органичности звучания и уровня исполнения) своеобразной “визитной карточкой” ансамбля. Однако в целом наше конкурсное выступление оказалось далеко не совершенным – ведь, в сущности, речь шла о дебюте коллектива на этом поприще: “чуть-чуть” не хватило времени для отшлифовки программы, не весь отобранный репертуар вызывал интерес с точки зрения подобных соревнований. Даже то, что Сергей Петрашов играл на альтовой домре, взятой напрокат в институтском оркестре, а Николай Трофименко только научился играть на контрабасе, свидетельствовало об отсутствии опыта и необходимой требовательности к звучанию ансамбля. В дальнейшем квалификация каждого из участников ансамбля была подтверждена успешными выступлениями на других конкурсах, в ответственных концертах и гастрольных турне, наглядно выявившими талант и бойцовские качества донских музыкантов.

Поездка в Ленинград предоставила нам отличную возможность посмотреть в деле множество различных ансамблей, включая признанных российских лидеров в этой сфере, ознакомиться с их манерой игры, репертуаром, всевозможными новациями в данном жанре. Огромное впечатление произвели, в частности, выступления двух баянных трио – Липецкого и Сыктывкарского. Соперничество названных коллективов стало настоящим украшением конкурса, а другим ансамблям придало мощный импульс к совершенствованию, наметив интересные перспективы развития ансамблевого музицирования в целом.

Конкурс способствовал еще более интенсивной концертной и просветительской деятельности “Калинки”. В ансамбле начался поиск нового репертуара, новых выразительных возможностей и форм общения с различной аудиторией. “Калинка” выступала в Молодежном клубе, на дискотеках, записала несколько фонограмм для постановок Ростовского театра кукол (“Воробьишко”, “Русский сувенир”, “Колобок”), принимала участие в областных и городских смотрах, фестивалях, праздничных концертах, выступала по областному радио и телевидению.

1980 год, наряду с уже привычной работой в Ростовской филармонии и концертами по плану Дома работников просвещения, был отмечен тремя яркими событиями в жизни коллектива: награждением ансамбля премией Донского комсомола, поездкой на Байкало-Амурскую магистраль (БАМ) и участием в конкурсе “Сочи – 80”.

Звания лауреата премии Донского комсомола им. Героя Советского Союза С. Морозова в области литературы, искусства, журналистики и архитектуры “Калинка” была удостоена “за развитие народного художественного творчества и высокое исполнительское мастерство” вместе с такими прославленными коллективами, как Ансамбль песни и пляски донских казаков и Ансамбль Северо-Кавказского военного округа. Конечно, мы радовались получению весьма престижной по тем временам награды, отметившей значительный вклад коллектива в развитие культуры Дона, прежде всего – в художественно-эстетическое воспитание подрастающего поколения и просветительскую работу.

С самого начала творческой деятельности ансамбль “Калинка” активно сотрудничал с комсомолом, принимая деятельное участие в городских и областных культурных мероприятиях, организуемых для молодежи. Участники нашего коллектива сами были молоды, полны энтузиазма, они с готовностью откликались на предложения выступить перед комсомольским активом, строительными отрядами области, выехать с концертами на “ударные” объекты, курируемые комсомолом. Поэтому ансамбль с энтузиазмом отнесся и к предложению отправиться в конце июля на БАМ, тем более что в ту пору подобные предложения считались весьма лестными. По радио и телевидению ежедневно сообщалось о новых победах строителей и упоминалось о “шефских десантах” музыкантов, литераторов, артистов театра и кино, выступавших на БАМе с концертами. Патриотический подъем, конечно же, захватил и нас.

В творческую группу донских работников культуры, направляемую для поддержки ростовчан – строителей Западного участка БАМа, вошли, кроме ансамбля “Калинка”, артисты областной филармонии (вокальный квартет “Дон”, певец Петр Капирулин и мастер художественного слова Равиля Тюменева), а также студент РГМПИ баянист Валентин Бровков, донские журналисты – ветераны войны Виктор Александрович, Николай Вишняков и поэт Владислав Ефремов. Попросилась с нами и жена А. Колонтаева Наталья: “Возьмите меня с собой. У меня отпуск. Я так мечтала побывать на БАМе”. Отпуск и вправду запомнился – “рекордным” нагромождением бытовых неурядиц, организационной неразберихой. Впрочем, расскажу все по порядку.

По прибытии в Иркутск мы обнаружили, что из-за нелетной погоды местные авиамаршруты уже несколько дней закрыты, а в аэропорту наблюдается подлинное столпотворение – утомленные долгим ожиданием и неизвестностью, люди располагаются, где только возможно – у витрин киосков, на лестницах и т. д. По молодости лет мы отнеслись к этому спокойно, разместились... прямо на полу, а с утра прогулялись по Иркутску, осматривали исторические достопримечательности, полюбовались на виды Иртыша (я, по своему обыкновению, искупался в реке) и к концу дня возвратились в аэропорт. Но здесь ничего не изменилось в лучшую сторону – “нелетная погода”! Хорошо еще, что кто-то из более опытных пассажиров посоветовал нам отправиться вначале в Усть-Кут (упомянутый рейс не был в числе “отложенных”), чтобы затем сесть на поезд и по недавно выстроенной железнодорожной ветке добраться до места назначения. Так и поступили – на маленьком тихоходном “Ан-2” долетели до Усть-Кута, купили билеты на уходивший вечером поезд, сдали вещи в багаж и вышли погулять. Несмотря на усталость, мы искренне восхищались сибирской природой, окружавшими поселок живописными горами и хвойными лесами. Недалеко от Усть-Кута берет начало знаменитая сибирская река Лена – здесь она больше напоминает бурный поток в горах, да и вода очень холодная, хотя это не помешало мне выкупаться, соблюдая заведенный обычай. Пообедав и отдохнув, не спеша двинулись к вокзалу, на подступах к которому царило какое-то лихорадочное и нервозное возбуждение. Удивившись всеобщему ажиотажу, мы вышли на перрон и обомлели: вместо четырех вагонов к тепловозу были прицеплены только два, один из которых, “пропагандистский” (что-то вроде избы-читальни на колесах), оказался закрытым для посадки. Делать нечего, мы стали протискиваться в переполненный вагон со своими инструментами, среди которых выделялся контрабас, чемоданами, реквизитом. Кое-как вошли, разместились, а ехать нужно было всю ночь, несмотря на то, что уже две ночи не спали. Одним словом, романтика! Поезд двигался очень медленно, осторожно – ведь колея была проложена в зоне вечной мерзлоты, а потому прогреваемые солнцем участки к вечеру оттаивали и рельсы местами оседали. Впрочем, из-за темноты нам не довелось этого наблюдать.

В конце концов, упорство и энтузиазм донской делегации, мечтавшей вдохновить земляков на новые трудовые подвиги, было вознаграждено. И как же нам пришлось разочароваться, когда в поселке Магистральном, конечном пункте столь долгого и утомительного пути, обнаружилось, что “дорогих гостей” не очень-то и ждали. Наплыв разнообразных “шефских десантов” – артистов, художников, писателей – явно превысил местные возможности: порой культмассовые работники буквально сбивались с ног, не успевая встречать и провожать творческие группы. Мест в гостинице поселка, разумеется, не оказалось. Нам выдали сетки от кроватей, матрацы и поселили на сцене местного клуба, что было и неудобно, и довольно стеснительно, хотя после нескольких бессонных ночей кряду сама возможность выспаться в более-менее сносных условиях представлялась верхом блаженства.

Встречи-концерты со строителями проходили в основном на открытом воздухе: вечерами – на полянах перед вагончиками, где жили строители, или в небольших клубах, в обеденный перерыв – прямо на стройплощадках. Земляки принимали нас очень тепло, радушно, по завершении поездки наградили грамотами, благодарственными письмами и попросили приезжать еще. А донской делегации опять пришлось решать проблему: как добираться до Иркутска? Обсудив два варианта: описанный выше (с пересадкой в Усть-Куте) и через Байкал – все дружно проголосовали за второе, романтика неизведанного опять будоражила умы. Правда, нам объяснили, что ехать на машине до Байкала нужно через горный перевал (высотой более 3000 метров над уровнем моря), да и дороги в общепринятом понимании там нет, условная “колея” проложена в вечной мерзлоте, но и это не выглядело чересчур страшным. “Вездеходом” оказался огромный крытый тентом грузовик “ГАЗ-66”. Изнутри кузов “для амортизации” выложили матрацами, сложили вещи и инструменты в центре, привязав контрабас к кабине, запахнули тент и отправились в путь. Ехать пришлось опять в ночное время, так как днем перевал подтаивал и передвигаться было опасно. Машину сильно раскачивало и бросало из стороны в сторону на ухабах, что, впрочем, нас ничуть не смущало: молодежь всю дорогу пела песни, наперебой рассказывала анекдоты, все шутили и смеялись. Уже потом Петр Басенко, сидевший в кабине рядом с водителем, рассказал нам, что “дорога” порой вплотную приближалась к обрыву и одно-единственное неверное движение водителя могло закончиться падением в пропасть с ужасающей высоты.

Прибыв к утру на место, мы выбрались из кузова, и... последовал новый взрыв смеха: все участники путешествия были с ног до головы покрыты густым слоем пыли, словно трубочисты. Пришлось поскорее спуститься к озеру, привести себя в порядок и отправиться за билетами (их предусмотрительно забронировали наши хозяева) на поджидавшую пассажиров “Комету”. Но, увы – беззаботно любоваться красотами Байкала, окружающих его лесов и гор долго не пришлось, поскольку внезапно вышел из строя туристический теплоход, перевозивший по озеру группу школьников, и ребят немедленно разместили на “Комете”. С трудом уговорив капитана все-таки взять на борт наших ветеранов и приболевшего П. Басенко, мы снова сели на “вездеход” и поехали в близлежащий поселок Нижнеангарск, где имелся аэродром. Здесь ростовская делегация опять разделилась: прямым авиарейсом (на который мест для всех не хватило) в Иркутск улетела женская часть группы, а мужчины отправились туда же позднее почтовым самолетом (который пришлось предварительно разгрузить и вновь заполнить посылками и бандеролями), следовавшим через Улан-Удэ. Измучившись этими “приключениями” донельзя, мы уснули в самолете как убитые, не почувствовав даже сильнейшей качки (над Байкалом разразилась мощная гроза, настигшая и “Комету”, на которой отплыли наши товарищи). Когда же посадка в Улан-Удэ все-таки благополучно состоялась, по аэропорту объявили о приближающейся песчаной буре и отмене всех дальнейших полетов. Последним шансом добраться в Иркутск вовремя и успеть на самолет до Москвы был проходящий поезд, отправлявшийся чуть ли не через полчаса. Чудом втиснувшись в переполненный рейсовый автобус, мы приехали на железнодорожный вокзал и из последних сил помчались по перрону, мимо которого уже проплывали вагоны какого-то пассажирского состава. Напряжение было столь велико, что лишь спустя несколько минут, вскочив на ходу в этот поезд, наша группа, переведя дух, вдруг поинтересовалась тем, куда же, собственно, она едет. И лишь когда мы узнали, что движемся в нужном направлении, стало ясно – полоса “романтических” трудностей заканчивается. А по прибытии в Москву начались и впрямь замечательные сюрпризы: меня, к примеру, встречала жена Татьяна с билетами на олимпийские состязания, и, спустя несколько дней, перед нашими взорами развертывалась волнующая церемония закрытия Игр с незабываемым полетом огромного Мишки.

“Калинка” и в дальнейшем продолжала тесное сотрудничество с комсомолом: мы выступали перед студенческими отрядами, работавшими в Ростовской области, стали инициаторами культурного шефства над ударной комсомольской стройкой – Азовским комбинатом детского питания, в составе пропагандистских поездов дружбы ЦК ВЛКСМ выезжали с концертами в Молдавию, Румынию, Болгарию.

Осенью того же года наш коллектив совместно с солисткой Галиной Егоровой и руководимым ею вокальным ансамблем “Дон” принимал участие в III Всероссийском конкурсе советской песни “Сочи–80”. Подготовка велась самым серьезным образом: в частности, к каждому номеру программы были написаны авторские инструментовки (до тех пор исполнявшиеся “Калинкой” аккомпанементы делались, как говорится, на скорую руку и особой сложностью не отличались), для чего мы воспользовались помощью обучающегося в моем классе баяниста Петра Егорова – интересного, быстро прогрессирующего музыканта, увлекавшегося фольклором и композицией. В процессе интенсивной репетиционной “шлифовки” этих партитур коллективу удалось добились хороших результатов, прежде всего благодаря изобретательным усложнениям в сфере музыкального языка, связанным с инструментальными “комментариями” к песенным текстам, а также при помощи более разнообразного функционального использования всех ансамблевых партий, порой не уступавших в техническом плане сольным концертным пьесам. Данный подход, существенно обогативший наши представления о роли, значении и возможностях ансамблевого аккомпанемента, во многом был сопряжен с экспериментированием (к примеру, наряду с перспективными открытиями в инструментовке обнаруживались чрезмерно перегруженные фрагменты, несколько затруднявшие восприятие вокальной партии). Вероятно, сказались и дефицит опыта, и ограниченность сроков репетиционной работы, поскольку довести до оптимального уровня всю программу “Дон” и “Калинка” не успели.

Конкурс “Сочи–80”, проходивший с 20 октября по 4 ноября в концертном зале Сочинской филармонии, считался престижным и ответственным состязанием – ведь именно с него началась широкая популярность ансамбля “Русская песня”, Евгения Мартынова, Ларисы Долиной и других известных солистов и коллективов. В этот раз на конкурс съехались более ста исполнителей и множество ансамблей из различных городов Советского Союза; многие участники были достаточно известны в России, имели солидную концертную практику и считали успешное выступление в Сочи обязательным условием своей артистической карьеры. Понимая, что при такой конкуренции рассчитывать на победу вряд ли приходится, мы ехали на конкурс для того, чтобы поучиться у коллег, испытать себя, сделать какие-то заметки на будущее.

Первый тур неожиданно оказался для нас очень успешным. Блестяще выступила Галина Егорова, покорившая и публику, и жюри зажигательным исполнением частушек М. Мордасовой, а после исполнения ансамблем “Дон” заключительного номера на сцену выбежала и расцеловала вокалистов член жюри Надежда Бабкина, вызвав дополнительные аплодисменты зала. Мы воспряли духом и стали подумывать о выходе в финал конкурса, но программа второго тура прозвучала менее ярко – и подбор репертуара, и уровень подготовленности донских музыкантов сказались похуже, а соперники, солисты и ансамбль Хора им. Пятницкого, напротив, блеснули мастерством. Тем не менее жюри отметило хорошую профессиональную оснащенность ростовчан, наградив наших солистов грамотами и отметив их несомненные артистические перспективы.

Десять дней, проведенных в Сочи, запомнились нам не только интенсивными репетициями, конкурсными испытаниями и прекрасным “бархатным сезоном” на южном взморье, но и плодотворным общением с коллегами. Особо выделю встречу с недавними соперниками по конкурсу в Ленинграде – участниками ансамбля “Сочинский сувенир”, который и здесь, в родных стенах, выступал весьма успешно. Это был прекрасно организованный профессиональный коллектив, убедительно подтверждавший свои лауреатские звания масштабной концертной деятельностью под эгидой Сочинской филармонии. В функциональном отношении ансамбль тяготел к универсализму, работая и в фольклорном, и в эстрадном жанрах, используя как народные инструменты, так и электроорган, электрогитары, ударную установку и т. д. Располагая отличной материальной базой, “Сочинский сувенир” охотно сотрудничал с известными композиторами, приглашая их в творческие командировки для подготовки новых программ и стимулируя создание оригинального репертуара современными авторами. Побывав на репетиции у сочинцев, я познакомился с руководителем ансамбля Вячеславом Абрашкиным – талантливым музыкантом, учеником П. Нечепоренко, а затем даже “подменил” заболевшего баяниста, сыграв с листа несколько ансамблевых партий. Расстались мы дружески, гостеприимные хозяева преподнесли в дар ростовчанам несколько сочинений ленинградского композитора А. Муромцева. Эти произведения явились для “Калинки” подлинным откровением – уже через две недели имя А. Муромцева украшало наши концертные афиши, а его “Хоровод”, “Тройка” и “Пьеса для солистов”, адаптированные с учетом специфики квинтета русских народных инструментов, в дальнейшем были записаны ансамблем для фондов Всесоюзного радио и на грампластинку. До сих пор названные сочинения звучат в исполнении коллектива оригинально и свежо, обретая новые краски, нюансы и радуя слушателей, как и два десятилетия назад.

1982 год для “Калинки” начался с интересных творческих поездок: Балашов – Саратов, Ставрополь – Минеральные Воды. Первая гастрольная поездка состоялась благодаря приглашению Балашовского хорового общества и Саратовской консерватории. Процитирую одну из рецензий на эти выступления, в которой содержится характеристика исполнявшегося нами репертуара, особенностей ансамблевого “почерка” и индивидуальной манеры каждого из участников коллектива:

“Замечательная страница вписана в музыкальную летопись нашего города: в залах музыкального училища и детской музыкальной школы № 2 состоялись концерты лауреата премии Ленинского комсомола Дона, лауреата Всесоюзного смотра-конкурса – ансамбля русских народных инструментов из г. Ростова-на-Дону “Калинка”.

Нужно сказать, что последние пять лет не очень баловали балашовских почитателей серьезной музыки встречами с исполнителями такого высокого уровня. Пожалуй, только концерты абонемента “Русский баян” сезона 1978 года, концерт лауреата международных конкурсов А. Заикина (г. Ростов) и последние гастроли балетной труппы Саратовского театра оперы и балета им. Н. Г. Чернышевского (1980 г.) можно поставить в один ряд с яркими, запоминающимися встречами нашего слушателя с “Калинкой”. Тем ценнее и примечательнее для сравнительно небольшого круга творческой интеллигенции и истинных ценителей высокого искусства появление на нашей сцене этого замечательного коллектива.

В соответствии со своим замыслом ансамбль строит программу из произведений, раскрывающих слушателям поистине безграничные возможности русских народных инструментов во всем многообразии. Широкая жанровая и стилистическая амплитуда “Калинки” позволяет ей включать в программу самые разнообразные сочинения: от музыки И. С. Баха до эстрадных миниатюр молодых советских композиторов.

Своеобразная “визитная карточка” ансамбля – всемирно известная русская народная песня “Калинка”, которой ансамбль неизменно начинает свои концерты, – звучит по-новому ярко и самобытно, подчеркивая ансамблевую слаженность и своеобразную тембровую палитру инструментовки. Если говорить о творческом лице коллектива, то оно во многом определяется яркой индивидуальностью руководителя, но большинство обработок народных мелодий – это коллективное творчество участников ансамбля.

Прекрасно, с большим мастерством и виртуозностью, отточенностью деталей и задушевностью прозвучали в концерте русская народная песня “Светит месяц” и “Уральский девичий хоровод” Кичанова, “Утушка луговая” (солист В. Ушенин) и “Сказ о Тихом Доне” Семенова. Блеск и игривость, индивидуальное мастерство исполнителей и безупречное чувство ансамбля обеспечили горячий прием слушателями обработки русской народной песни “Валенки” А. Широкова и “Болгарской сюиты” В. Семенова.

Ансамбль не ограничивает себя рамками народной музыки: исполнительские возможности народных инструментов значительно шире. Как свежо и вдохновенно, с тонким ощущением стиля и высочайшим вкусом прозвучали в концерте “Скерцо” из сюиты си минор И. С. Баха и две пьесы Лядова, “В подражание Альбенису” Щедрина и “Жига” Обера, “Скерцо” Мендельсона из музыки к комедии Шекспира “Сон в летнюю ночь”.

В партитуру ансамбля введены ударные инструменты, и колорит ксилофонного звучания (солист В. Чуфистов) в пьесе Быканова “Рококо” необычайно ярко и удачно сочетается с мягким тембром струнного состава. Программа концерта построена таким образом, что все исполнители выступают и в роли солистов.

Произвели яркое впечатление и вызвали теплый прием слушателей виртуозные соло балалаечника А. Колонтаева (“Вот мчится тройка почтовая” в обр. Будашкина), домриста П. Басенко (“Гусляр и скоморох” А. Цыганкова), ксилофониста В. Чуфистова (“Галоп” из сюиты Кабалевского “Комедианты”).

Гастроли “Калинки” ценны балашовским музыкантам и любителям народной музыки не только своими концертами: творческие встречи с коллективом музыкального училища и сольные концерты студентов Ростовского музыкально-педагогического института Л. Шляконите, В. Бровкова и П. Басенко, продемонстрировавшие уровень ростовской исполнительской школы, активная методическая помощь балашовским преподавателям и. о. доцента В. В. Ушенина и установление личных творческих контактов – все это вылилось в истинный праздник энтузиастов и горячих приверженцев русских народных инструментов”.

Действительно, во время гастролей мы не ограничивались только предусмотренными заранее выступлениями – параллельно с этим организовывались творческие встречи с местными музыкантами, учащимися и преподавателями музыкальных школ и училищ, проводились открытые уроки. Должное внимание уделялось участниками и методической помощи самодеятельным ансамблям донского региона. В начале 80-х годов областным научно-методическим центром народного творчества и культурно-просветительской работы были изданы репертуарный сборник “Играет “Калинка” (выпуск I) и статья автора этих строк “Методика работы с самодеятельным ансамблем русских народных инструментов”.

В сентябре у нас вновь произошли изменения в составе – вместо контрабасиста Александра Свириденко был приглашен Игорь Бойко, а домристке Зинаиде Мальцевой предстояло компенсировать уход призываемого в армию Петра Басенко. Работа с новичками протекала в уже привычном для “Калинки” ускоренном темпе. Уже в следующем месяце коллектив в расширенном варианте: домра малая – Петр Басенко и Зинаида Мальцева, домра альтовая – Сергей Петрашов, балалайка прима – Александр Колонтаев, балалайка контрабас – Игорь Бойко, ударные – Вячеслав Чуфистов, баян – Владимир Ушенин, солистка – Наталья Твердохлебова, сопрано, – отправился с концертами по линии ЦК ВЛКСМ в Молдавию, Румынию и Болгарию. Наряду с испытанным репертуаром, мы специально разучили к гастролям “Болгарскую сюиту” Семенова (впоследствии исполнение народной музыки той страны, куда ансамбль выезжал на гастроли, стало нашим правилом). Концерты в Кишиневе, Бухаресте, Пловдиве, Плевене, Софии, Великотырнове проходили с неизменным успехом. Особенно тепло “Калинку” принимали в Болгарии: концертные выступления чередовались с творческими встречами, где публика всякий раз бурно аплодировала “Болгарской сюите”. Впрочем, очень скоро, услышав в одном из ресторанчиков игру местного фольклорного коллектива, мы поняли, что наша трактовка еще не в полной мере выражает сущность болгарской народной музыки...

По возвращении в Ростов перемены в составе “Калинки” продолжались. Александр Колонтаев организовал и возглавил новый ансамбль русских народных инструментов (позднее получивший название “Донцы”), были призваны в армию Вячеслав Чуфистов и Петр Басенко. Так в коллективе появился еще один новичок – студентка РГМПИ Ирина Бандуристова (балалайка). Между тем творческая жизнь коллектива не прерывалась. Безусловно, самым памятным оказалось выступление в Большом зале филармонии (первое отделение было отдано известному трио баянистов Игорь Ильинский – Александр Данько – Александр Николаев, второе – “Калинке”); кроме того, мы принимали участие в концерте, посвященном 100-летию со дня рождения Б. Трояновского, в очередном фестивале искусств “Донская музыкальная весна”, в V фестивале дружбы молодежи Советского Союза и Болгарии (проходил в Ростове-на-Дону с 6 по 13 июня)… Наконец, в апреле, когда досрочно возвратился из армии Петр Басенко, а на освободившееся место балалаечника был приглашен преподаватель РГМПИ Виктор Кривоносов (выпускник института им. Гнесиных, ученик профессора П. И. Нечепоренко), ансамбль “Калинка” сформировался в своем окончательном варианте.

Я благодарен судьбе: она подарила мне столько счастливых встреч с талантливыми музыкантами, не просто увлеченными идеей ансамблевого музицирования, но ставшими подлинными единомышленниками, с поразительным упорством и энтузиазмом работающими (уже около двух десятилетий) над воплощением в жизнь наших совместных творческих замыслов. Долголетие коллектива определяется в равной степени исполнительским уровнем музыкантов, их взаимным доверием и уважением друг к другу, преданностью своему искусству, осознанием его значимости для коллег и любителей музыки. Совместная деятельность сопряжена для нас и с радостным ощущением собственной востребованности, с многообразием художественных и жизненных впечатлений, даже с какой-то энергетической “подзарядкой”. Не случайно после репетиций ансамбля у каждого из участников отступают на второй план трудности и неурядицы, плохое настроение или скверное самочувствие – возникает прилив жизненных сил, желания плодотворно трудиться, не поддаваясь натиску обстоятельств. Вот почему рассказ о моих друзьях и соратниках предваряет дальнейшее повествование о творческом пути “Калинки”.

Петр Павлович Басенко – многогранно одаренный музыкант, прекрасно зарекомендовавший себя и в сфере исполнительства (почти четверть века выступает на концертной сцене в составе нашего ансамбля), и в педагогике (несколько поколений молодых домристов, в том числе – лауреатов всероссийских и международных конкурсов, получивших в дальнейшем вузовское образование и работающих в различных звеньях системы музыкального воспитания, с признательностью вспоминают о своем педагоге П. Басенко), организаторской деятельности (Петр Павлович создал и возглавил ансамбль русских народных инструментов “Узоры” города Аксая, являющийся ныне лауреатом и дипломантом международных конкурсов исполнителей на народных инструментах).

Между тем немногим из музыкантов такого уровня доводилось преодолевать столько препятствий в начальный период обучения.

П. П. Басенко родился в Башкирии; его детство прошло на Камчатке, в глухом таежном поселке леспромхоза, куда по распределению направили отца Пети после окончания Ростовского автодорожного техникума. С отцом были связаны и первые музыкальные впечатления мальчика, любившего слушать, когда Павел Петрович брал в руки балалайку или подпевал звучащему с грампластинки голосу Шаляпина. В 1965 году семья переехала в Аксай, и у 14-летнего Пети появилась возможность начать занятия музыкой. Поскольку в Аксайской музыкальной школе не было класса балалайки (об этом мечтал отец), Петр выбрал домру, поступив в класс преподавателя Светланы Григорьевны Алимовой. Несмотря на “солидный” возраст и связанные с ним трудности в обучении, Басенко сумел проявить волю и целеустремленность, закончив школу, при активной поддержке педагога, за три года. На выпускном экзамене присутствовал сам В. С. Шевченко, узнавший о способном ученике и стремившийся его послушать. Реакция маститого педагога, как всегда, была молниеносной и безошибочной: Виктор Савельевич отправился к родителям Петра и уговорил их разрешить сыну, не дожидаясь окончания средней школы, продолжить музыкальное образование в училище искусств. При этом решающее значение имела... поддержка городской комиссии по делам несовершеннолетних, поскольку дирекция десятилетки категорически не желала отпускать реального претендента на золотую медаль. Но все завершилось благополучно, и Басенко был принят в училище.

Разумеется, профессиональная оснащенность юного музыканта явно уступала принятым критериям, однако нужно учитывать, что в те годы ребенок, с увлечением занимающийся на домре, считался редкостью. Возникший после Великой Отечественной войны длительный перерыв в развитии исполнительства и педагогики на струнно-щипковых инструментах привел к тяжелым последствиям: по сути дела, ситуация оказалась хуже, чем в 30-е годы, когда пробелы в системе начальной музыкальной подготовки компенсировались огромным количеством желающих обучаться игре на домре или балалайке, разветвленной сетью самодеятельных кружков, студий, клубов и массовым народно-оркестровым музицированием.

Именно поэтому в 60-е годы получила широкое распространение описанная выше “агитационная” практика – более или менее способных учеников буквально выискивали повсюду, с тем, чтобы поощрить к дальнейшему обучению и вырастить достойного специалиста. Важным фактором, определяющим конечный результат подобного отбора, становились индивидуальные качества абитуриентов. Пройдя суровую профессиональную и жизненную закалку, добившись крупных успехов на избранном поприще благодаря упорной работе и поддержке педагогов-энтузиастов, поколение “шестидесятников” заложило фундамент для нынешнего расцвета отечественной струнно-щипковой школы.

Поступив в училище, Басенко с лихвой ощутил негативные последствия запоздалого “старта”, обнаружив, что ничего не умеет: базовые навыки по сольфеджио и гармонии отсутствуют, на фортепиано Петру вообще не приходилось ранее заниматься. Справиться с возникшими проблемами Басенко помогли трудолюбие, вдумчивое отношение к учебе и умение четко организовать собственные занятия. Наверстать упущенное по специальности – как в техническом, так и в общемузыкальном развитии – оказалось гораздо трудней. На первых порах у Петра даже возникла “сценобоязнь”: стоило кому-то из посторонних только зайти в класс (не говоря уже о зачетах или экзаменах), и у юноши немели руки, все холодело внутри, подготовленная программа обретала жалкий вид. Вероятно, формированию комплекса “исполнительской неполноценности” способствовала и резкая перемена ролей: от лучшего домриста Аксайской школы до посредственного учащегося РУИ. Но Басенко и здесь проявил свой характер, одолевая каждую ступень мастерства напряженным трудом. Вероятно, мало кто из его коллег минувших и нынешних лет мог бы похвастаться такими нагрузками. Бесконечное количество раз проигрывал Петр гаммы, арпеджио, отшлифовывал различные упражнения, приобретя вследствие этого безотказную “реактивность” технического аппарата. Впрочем, позднее обнаружились и негативные стороны многочасового тренинга, не обусловленного конкретными художественными задачами – воплощением того или иного авторского замысла, эмоционально-образного содержания и т. д. Указанные проблемы, нужно сказать, были типичны для тогдашней методики преподавания на домре, где преобладали “силовые” подходы к решению постановочных, моторно-двигательных и даже психологических трудностей в процессе обучения.

Неудивительно, что вышеперечисленные трудности порождали у Басенко серьезные сомнения в правильности выбранного пути, и даже отмечаемые педагогами явные успехи Петра на зачетах и экзаменах по специальным дисциплинам не рассеивали этих сомнений. С отличием окончив училище искусств, он раздумывал – стоит ли продолжать профессиональное обучение в вузе? И здесь необходимо отметить поддержку любимого наставника Басенко – В. С. Шевченко, сумевшего вновь убедить своего воспитанника в существовании реальных перспектив на вузовском уровне. А позднее, на II курсе, Петр был приглашен в ансамбль “Калинка”, где дарование молодого музыканта раскрылось в полной мере. Как ныне отмечает сам Басенко, для него многолетняя работа в этом коллективе явилась определяющим фактором в исполнительской карьере, оказала существенное влияние на другие направления творческой деятельности.

К настоящему времени при участии П. П. Басенко разработана оригинальная методика подготовки домристов в системе непрерывного образования школа – училище – вуз. Прежде всего, следует назвать Аксайскую школу искусств, где Петром Павловичем и его единомышленниками созданы условия для эффективного начального обучения детей с 4-5 лет. Ученики Петра Павловича регулярно выступают на концертной эстраде, занимают призовые места на областных конкурсах и продолжают совершенствовать свое мастерство в училищах, прежде всего в РУИ, где Басенко проработал два десятилетия, заложив основы преемственной подготовки профессиональных музыкантов. Многие из его выпускников являются лауреатами зональных смотров-конкурсов музыкальных училищ Юга России, увлеченно занимаются ансамблевым музицированием. Созданные П. П. Басенко коллективы сумели проявить себя и на более высоком уровне: дуэт “Скиф” (в составе: Евгений Ворошилов – домра альтовая, Роман Хайнецкий – гитара) был отмечен дипломом I Международного конкурса инструментальных народных ансамблей (Тамбов, 1998), а квартет “Миниатюра” (Марина Бородовская – домра малая, Наталья Бузиненко – баян, Евгения Косенкова – домра альтовая, Дмитрий Белашев – балалайка бас) – дипломом I Международного конкурса (по видеозаписям) им. Г. Шендерёва (Владивосток, 1997).

С большим энтузиазмом трудился Петр Павлович и в РГМПИ (с 1984 по 1986 годы), сформировав весьма перспективный класс и добившись хороших педагогических результатов. К сожалению, из-за чрезмерной загруженности Басенко вынужден был отказаться от дальнейшей работы в вузе, передав своих воспитанников молодому педагогу Н. Г. Шаховой.

Ученики Петра Павловича с самого раннего возраста неразрывно связаны с концертной практикой. Их выступления перед разнообразной аудиторией рассматриваются как важнейшая составная часть учебно-воспитательного процесса. Стремясь создать максимально комфортную в психологическом плане атмосферу, способствующую творческой самореализации учащихся, Басенко принимает самое горячее участие в решении повседневных жизненных проблем юных музыкантов. И так продолжается вплоть до окончания РУИ, когда Петр Павлович лично занимается трудоустройством новоиспеченных специалистов – выпускников своего класса. Не случайно многие из них признают: о лучшем наставнике, чем П. П. Басенко, не приходится даже мечтать.

Петрашов Сергей Александрович – один из наиболее активных энтузиастов народно-инструментальной культуры на Дону, музыкант многогранного дарования, талантливый педагог и организатор. Его путь в музыку начинался с отцовской мандолины. Вот как об этом рассказывает С. А. Петрашов: “Жили мы в Волгодонске. Отец был родом из Зимовниковского района и в молодости играл на мандолине, участвовал в популярных тогда ансамблях: мандолина, балалайка и гитара. Как-то отец съездил в Ростов и купил там мандолину. Всю ночь он возился с инструментом – настраивал, вспоминал прежние навыки, чтобы поутру продемонстрировать нам свой репертуар. Играл он на слух, ловко передвигая по ладам огромными заскорузлыми пальцами. В дальнейшем, ощущая ностальгию по тем временам, он часто вечерами брал в руки мандолину – и мы слушали “Светит месяц”, “Камаринскую” и другие известные песни или наигрыши”.

Увлекшись музицированием, Сережа “с пальцев” выучил все мелодии, услышанные от отца, а позднее, когда на один из уроков пришел педагог-домрист Валентин Дмитриевич Давыдов – с предложением записываться в оркестр русских народных инструментов при Доме пионеров, – Петрашов откликнулся одним из первых. Список желающих, поначалу превысивший сотню человек, уже через пару недель сократился вдвое, а по истечении трех месяцев Сергей Петрашов занимался в полном одиночестве. Тогда В. Д. Давыдов, перешедший на работу в Волгодонскую ДМШ, добился открытия здесь класса домры, куда и зачислили Сережу. Стремясь ярко и разносторонне проявить себя в процессе занятий, Петрашов – “правая рука” педагога на репетициях школьного оркестра – освоил несколько инструментов (домру пикколо, балалайку, контрабас), при необходимости исполняя соответствующую партию в той или иной пьесе.

По окончании третьего класса Петрашов уже справлялся с достаточно сложной программой (Антракт к IV действию “Кармен” Бизе, “Песня Сольвейг” Грига из музыки к драме “Пер Гюнт”, обработка русской народной песни “Светит месяц” Дителя и т. д.). Вскоре, однако, Сергею пришлось распроститься с любимым педагогом, по ряду причин уехавшим из Волгодонска, но подготовившим себе замену – Наталью Борисовну Елагину .

После окончания общеобразовательной и музыкальной школ С. Петрашов поступил в Ростовское училище искусств и был зачислен в класс Н. В. Красавина. Упорные, напряженные занятия позволили Сергею на 3 курсе стать лауреатом смотра-конкурса учащихся музыкальных училищ Юга России. Еще до выпускных экзаменов, в марте 1979 года, талантливого музыканта пригласили в ансамбль “Калинка”, и весь коллектив дружно “болел” за Петрашова, сумевшего “без отрыва от производства” (довольно насыщенного концертного графика) вначале закончить училище, а затем поступить в РГМПИ.

В институте Сергей, как и Петр Басенко, обучался в классе В. С. Шевченко. Учитывая потребности ансамбля, С. Петрашов решил специализироваться на альтовой домре, что было поддержано кафедрой. Именно Сергей стал первым исполнителем Концерта для альтовой домры с оркестром русских народных инструментов, сочиненного ростовским композитором Владимиром Шишиным.

Наряду с учебой и активной концертной деятельностью в ансамбле “Калинка”, Петрашов со свойственной ему энергией включился в педагогическую работу: он вел классы домры и балалайки в ДМШ № 2 Батайска, где организовал и возглавил оркестр русских народных инструментов, а с 1988 года перешел в ростовскую ДМШ им. Чайковского. За эти годы Сергей Александрович сумел укомплектовать классы струнно-щипковых инструментов. Его ученики регулярно побеждают на областных конкурсах, продолжают совершенствовать свое мастерство в средних специальных и высших учебных заведениях страны, а некоторые из них добиваются большего: так, С. Сучков завоевал III премию на Международном конкурсе (по видеозаписям) им. Г. Шендерева во Владивостоке (1997), М. Володин был награжден грамотой на Всероссийском конкурсе “Новые имена” в Москве (2000). В 1993 году С. А. Петрашов организовал при ДМШ им. Чайковского ансамбль русских народных инструментов “Картинка”, неоднократно становившийся лауреатом областных конкурсов и фестивалей. Участники этого коллектива настолько привязываются к ансамблю, что по окончании музыкальной школы нередко упрашивают: “Давайте мы так и останемся навсегда, как “Калинка”, – будучи всерьез убежденными в том, что “Калинка” – это из области неизменного, вечного...

Особого упоминания заслуживает работа С. А. Петрашова с оркестром русских народных инструментов ДМШ им. Чайковского. Этот коллектив, организованный в начале 70-х годов Н. В. Красавиным, Сергею Александровичу довелось возглавить одиннадцать лет назад. И с тех пор, невзирая на регулярную смену поколений, уровень оркестра неуклонно возрастал. В 1995 году “чайковцы” стали победителями областного конкурса, что было воспринято специалистами как должное. Впечатляют выступления оркестра на отчетных концертах школы: кажется, что для участников этого масштабного коллектива даже не хватает места на филармонической сцене. С. А. Петрашов с большой любовью подбирает и инструментует чрезвычайно интересный музыкальный материал для своих подопечных, используя, помимо народно-инструментальной классики, вполне современную музыку с ярко характерными интонациями и ритмами. По нынешним нелегким временам – это не просто “хорошая”, но титаническая работа. Сергей Александрович – строгий и требовательный педагог, он всегда активен и целеустремлен, обладает редким даром эмоционального воздействия на детей. Вот почему многие из них, даже окончив школу, с удовольствием продолжают – “по старой памяти” – ходить на репетиции оркестра, посещают концерты ставшего родным для них коллектива.

Очень неожиданно проявилось еще одно дарование Сергея Петрашова – вокальное. На звучный, яркий голос Сережи издавна обращали внимание (в РУИ, где он учился, даже высказывались предложения по поводу занятий вокалом), а такой авторитетный музыкант, как В. В. Собакин, заметил: “Хочешь ты того или не хочешь, а твой дар проявится – заставит тебя петь”. И это предсказание сбылось, когда младший брат С. Петрашова, Виктор, решил поступать на вокальный факультет РГМПИ. Пытаясь “поддержать” брата, на консультации приходил и Сергей, выучивший по этому случаю несколько арий. Прослушав “семейный дуэт”, заслуженный артист Молдавской ССР, профессор Владимир Иванович Васильев похвалил Петрашовых. Так Сергей был принят на подкурсы, а после окончания института по основной специальности – зачислен сразу на второй курс вокального факультета, где успешно занимался у преподавателя Н. О. Антоненко, а затем – у доцента Л. В. Фарапонова.

Откровенно говоря, описанные выше события оказались для нас полной неожиданностью. Возникло даже подозрение: да нужно ли так “распыляться” вполне сформировавшемуся профессионалу? Не повредят ли занятия вокалом напряженному гастрольному графику “Калинки”? Но после нескольких пробных номеров, включенных в наши концерты и произведших на публику сенсационное впечатление (представьте себе: домрист, только что виртуозно исполнявший сложнейшие ансамблевые партии, вдруг откладывает инструмент в сторону, выходит на авансцену, и ... звучит редкий по красоте и силе бас!), былые сомнения рассеялись.

К сожалению, по ряду причин С. А. Петрашову пока не удалось подготовить с “Калинкой” собственную вокальную программу; хочется верить, что в будущем этот план реализуется. А вот с другим коллективом – “Узорами” (под руководством П. Басенко) – Сергей Александрович исполняет уже около 40 произведений, постоянно расширяя репертуар, совершенствуя свое вокальное мастерство. Таким образом, педагогическая работа, исполнительская деятельность в качестве инструменталиста и вокалиста органично дополняют друг друга в сегодняшнем творчестве С. А. Петрашова, равным образом характеризуя его многогранную натуру.

Виктор Васильевич Кривоносов – замечательный балалаечник-виртуоз, высокоэрудированный музыкант, наделенный ярким воображением и колоссальной памятью. Меня всегда поражают его неиссякаемый оптимизм и жизненная энергия: во время утомительных гастрольных поездок, когда мы буквально валимся с ног, или малоудачных репетиций, порождающих внутреннее напряжение, Виктор Васильевич берет инициативу в свои руки и с удивительной легкостью поднимает настроение острым словцом, забавной историей или анекдотом (их Кривоносов знает великое множество). При этом вряд ли кто-нибудь назовет нашего коллегу записным балагуром и весельчаком – характер у него в высшей степени серьезный, “положительный”, как говаривали в старину.

В ансамблях русских народных инструментов Виктор Кривоносов начал заниматься с 10 лет, а первоначальные профессиональные навыки игры на балалайке получил в Пензенском культпросветучилище, где занимался в течение двух лет. Увлеченность ансамблевым музицированием привело Виктора к организации трио балалаечников (прима, секунда и бас), исполнявшего пьесы и обработки народных песен Трояновского, Дителя, пьесы Андреева. Имея в репертуаре полтора десятка пьес, коллектив довольно часто выступал в городах и селах Пензенской области.

С 1964 года начался московский период жизни Виктора Кривоносова. Вначале он поступил в музыкальное училище им. Гнесиных (класс А. П. Козина), а по окончанию училища в Гнесинский институт (класс народного артиста СССР, лауреата Государственной премии СССР, профессора П. И. Нечепоренко). Здесь Виктору пришлось поиграть в разных ансамблях и оркестрах; достаточно упомянуть дуэты с баянистом Александром Скляровым (ныне – народный артист России, лауреат Международного конкурса, профессор Воронежской академии искусств) и известным гитаристом и педагогом Львом Менро, играл в ансамбле “Русская гармонь” (руководитель Алексей Онегин), в оркестре народных инструментов Всесоюзного радио и телевидения (под управлением Владимира Федосеева), квинтете русских народных инструментов при гостинице “Метрополь” от МОМА.

Девять лет учебы в Москве стали для В. Кривоносова прекрасной исполнительской школой, запечатлев в его памяти множество явлений современной художественной культуры. Виктор не просто учился, он активно участвовал в концертной жизни, плодотворно сотрудничал с прославленными артистами, во многом определяющими развитие важнейших сфер музыкального искусства на рубеже XXI столетия. В Москве Виктор Васильевич приобрел и первые педагогические навыки, работая с 1971 по 1973 годы преподавателем по классу балалайки в музыкальном училище им. Гнесиных.

В 1973 году, окончив Гнесинский институт, В. В. Кривоносов по распределению был направлен в РГМПИ. Здесь, наряду с педагогической работой, он довольно часто выступал с сольными концертами (в дуэте с женой, прекрасной пианисткой Н. С. Морозовой). Но затем судьба музыканта круто переменилась: в 1978 году, в результате несчастного случая, Виктор Васильевич повредил левую руку. Последовали длительное лечение и сопряженный с ним перерыв в занятиях. С надеждами на продолжение карьеры в качестве солиста-виртуоза пришлось на время расстаться. Да и по поводу ансамблевых выступлений имелись достаточно серьезные опасения. После прихода в “Калинку” потребовалось немало упорных, напряженных репетиций, прежде чем наш новый балалаечник сумел адаптироваться – и технически (к счастью, все основные навыки со временем восстановились), и психологически, ведь вынужденная “творческая пауза” явилась подлинным потрясением для Виктора Васильевича.

Ныне, оглядываясь назад, можно с полным основание утверждать: “Калинка” помогла В. В. Кривоносову вновь обрести себя, придала мощный импульс творческому развитию талантливого музыканта. Вряд ли можно считать совпадением, что наивысших успехов на педагогическом поприще Виктор Васильевич добился уже после прихода в наш коллектив. Так, опыт участия в авторитетных конкурсах ансамблей русских народных инструментов позволил доценту В. В. Кривоносову достичь высокой эффективности в подготовке к подобным испытаниям студентов своего класса: М. Савченко – лауреат III Всероссийского конкурса исполнителей на народных инструментах (I премия, Горький, 1990), М. Замула – лауреат Всероссийского конкурса студентов музыкальных вузов России (II премия, Астрахань, 1992), А. Мурзин и Н. Караченцева – лауреаты Всероссийского конкурса ансамблей народных инструментов в составе ансамбля “Посиделки” (III премия, Астрахань, 1992), А. Соловьев – лауреат Всероссийского конкурса молодых исполнителей (III премия, Ярославль, 1995).

Следует упомянуть и значительный вклад В. В. Кривоносова в развитие струнно-щипкового исполнительства в Таганроге. На протяжении 8 лет (1976–1983 гг.) он вел в Таганрогском музыкальном училище классы балалайки и домры, подготовив целый ряд перспективных музыкантов. Не случайно педагоги училища до сих пор с благодарностью вспоминают Виктора Васильевича, считая его образцом профессионального отношения к делу и увлеченности любимым искусством.

Не подлежит сомнению, что работа в “Калинке” стала толчком и к возобновлению артистом сольных концертных выступлений. Как солист В. В. Кривоносов принимал участие в абонементных концертах Ростовской филармонии для музыкальных школ (концертный сезон 1984–1985 гг.). В дуэте с автором данной статьи Виктором Васильевичем была подготовлена концертная программа, которая с большим успехом исполнялась на гастролях в Португалии (с вокалисткой Н. Образцовой, 1990) и Германии (с певцом А. Гвоздевым, 1996).

Мое знакомство с будущим контрабасистом ансамбля Игорем Николаевичем Бойко произошло в 1982 году на консультациях по специальности незадолго до приемных экзаменов в РГМПИ. Молодой баянист, выпускник Ростовского училища искусств, явно выделялся своей “распахнутостью” навстречу новому, по-настоящему профессиональной хваткой и целеустремленностью в работе. Всего несколько часов занятий понадобилось Игорю, чтобы переосмыслить исполнительскую трактовку представленной программы, усовершенствовать собственный технический арсенал, что свидетельствовало о незаурядных перспективах абитуриента. Именно поэтому Игорь (успешно сдавший экзамены и поступивший в мой класс) показался нам самой подходящей кандидатурой, способной заменить призываемого в армию контрабасиста Александра Свириденко. Сочетание гибкости и цепкости мышления с надежностью, основательностью характера соответствовали оптимальному комплексу индивидуальных качеств, характеризующему контрабасиста в ансамблевом музицировании.

Разумеется, в таком приглашении таился немалый риск – ведь Игорь раньше никогда не играл на данном инструменте. Но энтузиазм молодого музыканта, с радостью согласившегося на этот “творческий эксперимент”, рассеял наши сомнения. Как вспоминает сегодня сам И. Бойко, поначалу приходилось очень тяжело – освоение контрабаса требовало больших физических усилий, упорства, самообладания. Да и ответственность была велика: коллектив уже в ту пору считался “законодателем мод” в регионе, много выступал, гастролировал за рубежом. Шаг за шагом Игорь овладевал навыками игры на контрабасе, прислушиваясь к советам опытных коллег, наблюдая за другими исполнителями, постигая секреты ансамблевого взаимодействия в различном репертуаре. Уже через месяц нас ожидало серьезное испытание – концерты в Румынии и Болгарии; приятно отметить, что новичок не подвел коллектив, уверенно отыграв сложную программу.

В дальнейшем, не останавливаясь на достигнутом, Игорь сумел добиться значительных успехов и обрести полноправный статус в компании солистов-виртуозов “Калинки”. Выступление на Всероссийском конкурсе, записи грампластинки и компакт-дисков, а главное – многолетние овации на концертах после блестящих соло нашего контрабасиста в полной мере подтверждают сказанное.

Впрочем, основной специальностью И. Н. Бойко по-прежнему является баян. Интересно, что выбор инструмента в детские годы был, по сути, случаен: стараясь приобщить Игоря к музыке, родители попросту основывались на общепринятых представлениях о разностороннем воспитании ребенка. Дружба мальчика с Сашей Данько (будущим профессиональным музыкантом, лауреатом Всероссийского конкурса) и послужила решающим доводом: вслед за приятелем, который был на год старше, Игорька в 6 лет определили к педагогу Александру Семеновичу Усенко – руководителю кружка баянистов при Дворце пионеров. Затем одаренные ребята перевелись в класс того же А. С. Усенко в ДМШ им. Ипполитова-Иванова, продолжили совершенствовать свое мастерство в училище, вузе. Для Игоря, с огромным удовольствием занимавшегося музыкой, выступавшего на концертной сцене перед публикой, такая жизнь оказалась не в тягость – напротив, иного он и не желал.

Обладая спокойным, уравновешенным характером, не стремясь к поверхностно воспринимаемому лидерству в своей профессии, Игорь никогда не стремился побеждать на международных конкурсах, являющихся фундаментом для карьеры концертирующего солиста. Успешно обучаясь в институте, И. Бойко старался реализовать себя на поприще ансамблевого музицирования, педагогики, аранжировки. Каждую из перечисленных сфер он постигал глубоко и основательно, заботясь прежде всего о собственном профессионализме, а не о славе или регалиях.

Ныне И. Н. Бойко весьма плодотворно работает в ростовской ДМШ им. Чайковского. Помимо обучения юных баянистов (среди воспитанников Игоря Николаевича есть лауреаты городских и областных конкурсов) он уже много лет руководит школьным оркестром баянов, отдавая этой сфере деятельности немало сил и времени. Характерная деталь: стороннему наблюдателю, присутствующему на репетиции оркестра, кажется порой, что И. Н. Бойко справляется с любой трудностью запросто – никогда не повышает голоса на своих подопечных, не суетится, не теряет нити творческого процесса. Как полагает Игорь Николаевич, подобная легкость достигается тщательной подготовкой к каждому занятию. “Ключом” к эффективной работе с детьми служит репертуар, способный их по-настоящему увлечь: с одной стороны, доступностью, яркостью и современностью образного содержания, техническими “удобствами”, с другой – присутствием эмоциональной “энергетики”, художественной глубины, неоднозначности, требующих определенных внутренних усилий (размышлений, переживаний, поисков). Одним словом, сама исполняемая музыка должна вести детей за собой. Примером такого рода “увлекательного” репертуара, с неизменным подъемом исполняемого оркестром, служат “Ферапонтов монастырь” Золотарева, Токката (из “Готической сюиты” для органа) Бельмана, “Астурия” Альбениса, “Морская сказка” Бажилина и другие произведения.

Благодаря столь продуманному, серьезному подходу работа в оркестровом классе производит большое впечатление на юных баянистов, оставляет глубокий след в их сознании. Не случайно многие из выпускников Игоря Николаевича Бойко, даже не став профессиональными музыкантами, спустя некоторое время возвращаются в школьный коллектив и вновь с радостью участвуют в репетициях и концертных выступлениях. Так у подрастающего поколения формируется насущная потребность в совместном музицировании, а что может быть дороже для преданного своему делу учителя?! Отнюдь не случайно И. Н. Бойко, некогда считавший педагогику второстепенным для себя занятием (по сравнению с концертной деятельностью в ансамбле “Калинка”), с годами уделяет ей все больше и больше внимания.

16 июля 1983 года обновленный состав “Калинки” отправился в первую гастрольную поездку по Тацинскому и Белокалитвенскому районам Ростовской области. В концертную группу, кроме нашего ансамбля, входили певцы Леонид Фарапонов, Елена Долгова, иллюзионист Борис Супруненко и артист разговорного жанра (он же администратор) Александр Механик.

Условия данной поездки предусматривали проведение кассовых концертов, успех которых оценивался по числу реализованных билетов (до этого мы в основном участвовали в выступлениях, оплачиваемых заранее). Исходя из этого, ужесточались требования к исполняемой программе, что явилось хорошей школой для коллектива. Мы старались как можно тщательней подготовиться к гастролям: приобрели концертные рубашки для особо жаркой погоды, сценический макияж, разработали несколько “театрализованных” вариантов выхода на сцену, детально обсуждали вопросы рационального питания и отдыха. Все это преследовало одну цель – произвести благоприятное впечатление на публику, добросовестно отработать запланированные концерты, посещение которых теперь обходилось каждому слушателю в известную сумму денег. Напряженный график выступлений (их состоялось порядка шестидесяти, причем в некоторые дни проводилось по два-три концерта, да еще с разъездами) едва позволял перевести дух; к счастью, наши товарищи по гастролям стремились приободрить уставших инструменталистов (помимо исполнения ансамблевых номеров и аккомпанемента певцам, мы участвовали в небольших сценках-“интермедиях”, музыкальными средствами “озвучивали” ту или иную реплику). В частности, прекрасно проявил себя Леонид Фарапонов, нередко выдвигавшийся на первый план и вне зависимости от внешних обстоятельств демонстрировавший отличную вокальную форму и подлинный артистизм. Так благодаря нелегким гастрольным испытаниям закалялся характер нашего коллектива, достигалась требуемая сыгранность, накапливался опыт совместных сценических выступлений, что сыграло положительную роль позднее, в ответственных зарубежных турне “Калинки”.

К первой заграничной поездке по линии Госконцерта наш ансамбль готовился несколько лет, используя при этом любую возможность, чтобы заявить о себе, продемонстрировать свой творческий потенциал. Долгое время консервативно ориентированные московские чиновники предпочитали не рисковать – с давно известными коллективами было меньше хлопот. Но, к счастью, один из вновь назначенных специалистов зарубежного отдела Министерства культуры РСФСР Елена Михайловна Кувшинова придерживалась иной точки зрения, живо интересуясь новыми перспективными именами, в том числе с периферии. Однажды я решил воспользоваться случаем – выступлениями “Калинки” в столице – и отправился в министерство, где рассказал Елене Михайловне о нашем ансамбле, передал ей аудиокассету с записями лучших номеров из репертуара возглавляемого мной коллектива и пригласил посетить один из ближайших концертов, которые нам предстояли в Москве. Высоко оценив уровень мастерства донских музыкантов, Е. М. Кувшинова рекомендовала включить “Калинку” в состав концертной группы, отправляющейся с 10 по 21 августа в Данию.

Последние недели и дни перед отъездом, заполненные хлопотами по оформлению документов, бесконечными “согласованиями” всего и вся с различными инстанциями, изнурительной “шлифовкой” подготовленной программы, пролетели как одно мгновение. Затем начались дорожные треволнения: в момент регистрации в аэропорту перед вылетом в Москву обнаружилось отсутствие В. В. Кривоносова – а ведь прибытие на инструктаж в Госконцерт неполного состава грозило в ту пору самыми плачевными последствиями. Жуткая нервотрепка, царившая в рядах ансамбля на протяжении всего перелета, увенчалась еще и “немой сценой”: “пропавший” Виктор Васильевич ожидал нас ... у входа в столичную гостиницу, где “Калинки” были забронированы номера. Выяснилось, что уважаемый коллега, опоздав к московскому рейсу, не растерялся, сразу обменял билет и вылетел в Тулу, откуда на электричке добрался до столицы. Созвонившись с Госконцертом, он выяснил, в какую гостиницу следует направляться, и даже сумел опередить нашу группу. Нетрудно себе представить эмоциональную реакцию коллектива на этот рассказ.

Впрочем, ситуация не располагала к подобным “расслаблениям”: в тот же день, встретившись с певцом Григорием Концуром из Красноярского оперного театра – еще одним участником делегации, мы начали репетировать совместную часть программы. Спустя всего сутки было запланировано прослушивание в Госконцерте, и лишь благодаря навыкам филармонической работы (приучившей ансамбль к подобной мобильности), в сочетании с опытом и мастерством солиста, все вокальные номера получили положительную оценку комиссии. Наша задача отчасти упрощалась тем обстоятельством, что двум танцевальным парам, также отбывавшим в Данию, – они представляли Уральский народный хор и ансамбль “МарийЭл” (Йошкар-Ола), – не требовался аккомпанемент, поскольку они выступали под фонограмму.

В Копенгагене советскую делегацию очень хорошо встретили, сразу же снабдили переводчиком – вежливым, предупредительным молодым человеком, знакомили с городом, водили на экскурсии. Особенно запомнился музей восковых фигур Тюссо, в ту пору – явление совершенно уникальное. Побывали мы и на заводе “Туборг”, где с удовольствием приняли участие в дегустации полутора десятков сортов знаменитого датского пива. Эти впечатления приятно дополняли напряженную работу: выступления на фестивале газеты “Land og Folk”, печатного органа компартии Дании. Фестиваль проходил под девизом “За мир и солидарность”, и это определило его дух. На приеме, устроенном обществом “Дания–СССР”, немало говорилось о важности живых контактов представителей разных стран, о благородной миссии искусства, объединяющего людей. Участников фестиваля приветствовал известный художник-карикатурист Херлуф Бидструп, который подарил каждому из советских гостей по альбому со своими рисунками.

Мы впервые принимали участие в столь грандиозном празднике. На просторной площади в центре одного из парков Копенгагена были выстроены внушительных размеров палатки, в которых проходили концерты, театральные постановки из разных стран мира. Артисты перемещались из одной палатки в другую. Зрители наслаждались бесконечным шоу, длившимся с утра до вечера весь уик-энд. В перерывах между представлениями здесь же имелась возможность перекусить, приобрести различные сувениры. Праздник вызвал большой интерес у копенгагенцев, многие из которых приходили семьями, с детьми. Особенно много народу собиралось на полянах перед открытыми эстрадами. Нас принимали очень тепло, встречая большинство номеров бурными овациями. В какой-то мере это объяснялось идеологическими мотивами – особой направленностью фестиваля, преобладанием публики, искренне симпатизирующей советским музыкантам. С другой стороны, по тем временам ансамбль народных инструментов из России, фольклор нашей страны были для датчан большой редкостью. После фестиваля местные газеты отмечали: “Исполнение ансамбля впечатляло совершенством композиций”, “Каждый из музыкантов работал отлично и как солист, и в аккомпанементе”, “Калинка” – ансамбль, который хорошо чувствует публику. В исполнении ансамбля явственно заметно техническое совершенство каждого музыканта”.

Помимо фестивальных концертов, на протяжении гастролей состоялось и множество других выступлений, запечатлевшихся в нашей памяти. Переправившись на огромном пароме через пролив, отделяющий Копенгаген от материка, мы прибыли в город Ольборг. Легко вообразить себе изумление делегации, когда на световой рекламе, украшавшей “Ольборг-халле”, один из лучших концертных залов Дании, артистам довелось прочесть о “Звездном шоу из России” – подразумевалось, как разъясняли более подробные объявления в прессе, “известные советские клоуны” и другие артисты. Немедленный телефонный звонок в Госконцерт лишь усугубил положение: нам невразумительно отвечали, что клоуны где-то задержались и нужно самим (в качестве “других артистов”) поддержать престиж Отечества. Дальнейшее вообще с трудом поддается описанию: импресарио, организовавший концерт, буквально перед самым началом уведомил нас о необходимости отыграть полномасштабную программу (два отделения по 40 минут каждое). Подготовленного же “материала” хватало только на полконцерта, причем танцоры, исполнявшие по два небольших номера, даже не захватили с собой других фонограмм. Пришлось ансамблю проявить инициативу: в оставшиеся несколько минут обсудить с певцом возможные добавления к “вокальной” части концерта, наметить подходящие пьесы из собственного репертуара. Реклама, безусловно, усложнила задачу коллектива: собравшийся зал предвкушал появление знаменитых клоунов. Когда же переводчик (“для антуража” облаченный в одну из наших концертных рубашек) объявил, что ожидаемых реприз не будет, послышался гул недовольства. Не растерявшись, мы вышли на сцену и начали знаменитую “Калинку” – так легче было вызвать интерес у присутствующих. Затем последовали другие произведения, успешно выступил вокалист, неплохо смотрелись и танцевальные пары. К концу отделения атмосфера в зале постепенно изменилась: чувствовался неподдельный интерес к тому, что исполняется артистами. В течение 30-минутного перерыва мы напряженно работали, “обновляя” следующие ансамблевые номера и репетируя с певцом. Происходящее настолько захватило нас, что второе отделение прозвучало еще ярче, темпераментнее, с удвоенной энергией. Аплодисменты публики становились все громче, а когда Григорий Концур запел “Широка страна моя родная” Дунаевского (последний номер программы), весь зал встал и стоя слушал эту песню, как гимн нашей Родины. Гордость переполняла наши сердца: продемонстрировав самообладание и подлинное мастерство, коллективу удалось одержать победу над “чрезвычайными” обстоятельствами, достойно представив датской аудитории музыкальное искусство нашей страны – пускай ценой огромных эмоциональных и физических усилий. На следующий день в том же зале мы дали еще один концерт. Слушателей собралось чуть меньше, но пришедшие желали встретиться именно с теми, кто успешно выступил накануне, и это незамедлительно сказалось – все номера программы принимались на “ура”, сопровождаясь бурными аплодисментами.

По возвращении в Москву нас поздравили в Госконцерте, вручили коллективу благодарственный отзыв, где отмечалось высокое мастерство ансамбля и его существенный вклад в дело укрепления дружбы и взаимопонимания между народами.

Таким образом, успешная поездка в Данию продемонстрировала значительный творческий потенциал нового состава “Калинки”. И профессиональные качества музыкантов, и атмосфера, установившаяся в коллективе, представлялись оптимальными для дальнейшей плодотворной работы, для всестороннего повышения исполнительского уровня, освоения нового репертуара. Вероятно, не обошлось и без вмешательства “госпожи Удачи” – впервые с момента возникновения ансамбля можно было говорить о содружестве единомышленников, способном решать самые сложные задачи.

Свидетельством возросшей известности коллектива явилось приглашение на гастроли в Армению. В числе лучших коллективов страны 14–15 октября 1984 года мы вместе с солистом филармонии Леонидом Фарапоновым принимали участие в традиционном празднике “Эребуни-Ереван”, выступив в торжественном концерте “Золотая осень” на стадионе “Раздан” и на открытии концертно-спортивного комплекса. Этот грандиозный комплекс (в переводе с армянского “Ласточкино гнездо”) воспринимался как нечто фантастическое, “марсианское”: к выстроенному на холме грандиозному зданию вели каскадом поднимающиеся лестницы, украшенные фонтанами; зрительный зал посредством несложных операций разворачивался как в сторону сцены, так и по направлению к спортивным площадкам, где предусматривалось одновременное проведение соревнований по нескольким видам спорта; техническая (звуковая и световая) оснащенность соответствовала самым современным требованиям; а уж о красоте и богатстве внутреннего оформления и говорить не приходилось! Приглашение выступать здесь было для нас весьма престижным, и коллектив проявил себя с наилучшей стороны, вызвав многочисленные благодарные отклики слушателей.

В 1985 году по инициативе Н. Н. Калинина – народного артиста России, художественного руководителя и главного дирижера Государственного академического русского народного оркестра им. Н Осипова, донские ансамбли “Калинка”, “Сказка” (под управлением В. С. Шевченко) и “Жалейка” (руководитель В. Т. Суховеев) были приглашены для участия в XII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. Множество известных коллективов из разных регионов страны съехались сюда для подготовки к сводному концерту советской делегации, местом которого определили Дворец спорта в Лужниках.

Согласно сценарию, вся сцена (примерно четверть арены Дворца спорта) заполнялась чуть ли не тысячей ложкарей, которые должны были совместно с оркестром им. Осипова исполнить специально сочиненное к этому торжеству произведение горьковского композитора Г. Комракова. Вероятно, организаторы намеревались таким образом показать массовый размах народного творчества в СССР – эффектно, не правда ли?.

Для освоения искусства игры на ложках будущих участников за полтора месяца до выступления собрали в столице, разместили в современных общежитиях, кормили в специально оборудованных комплексах и два раза в день возили на автобусах через весь город на изнурительные совместные репетиции. В памяти осталась монотонная, тяжелая и бестолковая работа не по специальности, вызывавшая ощущение какой-то бессмыслицы (издержки массовых шоу-представлений!), – ведь все это затевалось ради одного-единственного номера в сводном концерте! Воистину, подобные дорогостоящие развлечения практиковались только в советские времена. И дело не только в моде на грандиозные представления (достаточно вспомнить церемонии открытия и закрытия летних Олимпийских игр в Москве), но и в заведомо произвольном распределении творческих сил – стоило ли яркие, самобытные коллективы приглашать для столь малоквалифицированной работы?!

Разумеется, мы стремились как-то скрасить унылые дни и недели репетиций, активно “концертируя” в красном уголке общежития Института стали и сплавов, где, помимо ростовчан, было размещено немало других коллективов. Концерты и творческие встречи с кем-то из наших соседей устраивались практически каждый вечер, и донские музыканты почерпнули немало полезного, знакомясь “вблизи” с ансамблями родственного профиля – “Аюшкой” (Свердловск), “Скоморошиной” (Ярославль), “Волжскими напевами” (Горький) и другими. Трудно переоценить возникшую благодаря счастливому стечению обстоятельств возможность общения с коллективами из других городов России.

Помимо этого, мы стремились использовать каждую свободную минуту для подготовки к записям на Всесоюзном радио. Соответствующие переговоры велись нами с музыкальной редакцией Всесоюзного дома звукозаписи уже давно, хотя добиться ощутимых результатов не удавалось – отказы мотивировались огромным объемом выполняемых фестивальных фонограмм. И только накануне отъезда, случайно встретившись на улице со своим знакомым – музыкальным редактором Всесоюзного радио Юрием Андреевичем Зацарным, я в ходе стихийно возникшей беседы вдруг услышал: “Кстати, ведь завтра утром студия свободна, и ваш коллектив мог бы записаться...”. Вот когда пригодилась наша “стопроцентная” готовность, достигавшаяся каждодневным трудом. До отъезда на железнодорожный вокзал “Калинке” удалось плодотворно поработать в студии, выполнив четыре фондовых записи. Почин оказался вдвойне успешным – сотрудники Всесоюзного дома звукозаписи, познакомившись с коллективом, прониклись уважением к нему, и в дальнейшем каждый приезд “Калинки” в Москву сопровождался пополнением фонда наших записей на Всесоюзном радио.

Следует упомянуть и об участии коллектива в культурной программе фестиваля: мы выступали с сольными концертами в интерклубе при ДК им. Луначарского и на летней концертной площадке Московского университета, в спорткомплексе “Олимпийский” и концертном зале отеля “Турист”, в парке “Сокольники” и ДК Московского авиационного института и т. д. Эти концерты (всего их состоялось 15) запомнились нам удивительной доброжелательностью и энтузиазмом благодарной аудитории. К примеру, в парке “Сокольники” после одного из номеров раздались горячие аплодисменты публики ... невесть откуда сбежавшейся прямо к сцене. Заметив наше удивление, аплодировавшие объяснили, что заслышали музыку издалека, поначалу приняли ее за радиотрансляцию, а затем обнаружили “настоящих” исполнителей, что и вызвало столь восторженные отклики.

Яркое впечатление произвел на участников ансамбля и заключительный концерт. Он проходил на летней концертной площадке МГУ, на Ленинских горах, одновременно с церемонией закрытия фестиваля (в тех же Лужниках, то есть буквально “под нами”). Начали мы, вопреки обыкновению, не с визитной карточки – обработки русской народной песни “Калинка”, а с других произведений. И вот в конце выступления, стоило ансамблю перейти к исполнению своей “именной” композиции, как над чашей Лужников полыхнул заревом грандиозный фейерверк. Невольно прекратив игру и отложив инструменты, мы сфотографировались вместе с другими участниками концерта на фоне этого впечатляющего зрелища.

Нужно сказать, что наша поездка на фестиваль оказалась сопряженной с непредвиденными трудностями: перед самым отбытием Игорь Бойко сломал руку (причем в совершенно безобидной ситуации), и коллектив обратился за помощью к одному из прежних участников “Калинки” – Юрию Гульчаку. Откровенно говоря, Юрий нас здорово выручил, быстро освоив программу и восстановив ансамблевую форму. Потому и наше участие в незабываемом празднике молодежи мира, и осуществление первых фондовых записей для Всесоюзного радио во многом явились следствием профессиональной солидарности и взаимовыручки. Перед возвращением в Ростов “Калинка” была награждена дипломом “За высокий художественный уровень исполнительского мастерства и активное участие в культурной программе XII Всемирного фестиваля молодежи и студентов”.

III Всероссийский конкурс исполнителей на народных инструментах в Туле (1986) явился для “Калинки” подлинным испытанием – проверкой ансамблевого и индивидуального мастерства, психологической устойчивости каждого из участников коллектива. Позади у нас были десятилетний период активной концертной деятельности, памятные гастроли по стране и за рубежом, участие в различных конкурсах и фестивалях, фондовые записи на Всесоюзном радио и телевидении. Ансамбль приобрел уже достаточно широкую известность, необходимый опыт ответственных выступлений, сумел избавиться от “штурмовых” методов работы, связанных с регулярным обновлением состава, накопил собственный оригинальный репертуар.

Естественно, все наши помыслы и надежды теперь устремлялись к предстоящему конкурсу, от результатов которого зависело очень многое: обретение филармонического статуса, и репутация коллектива в руководящих концертных учреждениях, позволяющая расширить географию своих гастрольных поездок, и выпуск грампластинок, издание “персональных” репертуарных сборников... Вот как высоко ценилось в ту пору звание лауреата Всероссийского конкурса!

Готовясь к участию в этом состязании, мы тщательно анализировали причины относительной неудачи на предыдущем конкурсе, вдумчиво подбирали программы для каждого тура, уделяли внимание самым различным аспектам сценической работы в “экстремальных” условиях, стремились учесть возможные “контрдействия” будущих соперников. Так, на первом туре было решено сделать ставку на эффектные, виртуозные произведения: упоминавшееся выше Скерцо Мендельсона (из музыки к комедии У. Шекспира “Сон в летнюю ночь”) и специально инструментованные пьесы – “Русскую” из балета “Петрушка” Стравинского и “Импровизацию на русскую тему” (“Как у бабушки козел”) На Юн Кина. В программе второго тура преобладал донской колорит: из обработок “Ой, да ты, калинушка” и “Из-за горочки туманик выходил” А. Данилова, “Ой вы, морозы” А. Мищенко и И. Перцева (инструментованной А. Мищенко для ансамбля) и баллады “Отъезд Дюка Степаныча” Г. Маслова (пьесы, написанной специально к конкурсу) была скомпонована “Донская казачья сюита”. В целом мы остались довольны яркостью отобранного музыкального материала, хотя и присутствовали опасения из-за его новизны, “экспериментальности”, сравнительной сложности для восприятия, что предполагало особую активность исполнителей с целью преодолеть слушательскую инерцию (в полной мере присущую и членам конкурсных жюри).

III Всероссийский конкурс по насыщенности борьбы и накалу страстей значительно превосходил предыдущий. Несомненно, за эти семь лет (со времени предыдущего конкурса) ансамблевое исполнительство на русских народных инструментах в стране приобрело куда больший размах. Об этом свидетельствовал хотя бы перечень участников конкурса от Ростова-на-Дону: помимо “Калинки” и руководимого мной трио баянистов Игорь Ильинский – Александр Данько – Александр Николаев, в борьбу включились ансамбль “Донцы” под руководством А. Колонтаева, дуэт А. Мищенко (балалайка) – И. Перцев (баян), известный по выступлениям в составе Ансамбля песни и пляски донских казаков, студенческий коллектив РГМПИ “Сказка” (руководитель – В. Шевченко). На концерте, состоявшемся незадолго до отъезда коллективов в Тулу, мнения специалистов разделились: каждый из претендентов продемонстрировал высокий исполнительский уровень, художественную зрелость и оригинально подобранную программу. Чего же следовало ожидать на конкурсе, если дома обнаружилась такая конкуренция? Это обстоятельство не позволяло нам расслабляться, настраивая на трудное, бескомпромиссное соперничество и как бы предвосхищая атмосферу будущего состязания.

Дополнительная трудность в процессе подготовки обусловливалась моей работой еще на двух “фронтах”: к вышеназванному трио баянистов прибавился еще один участник конкурса – молодой аккордеонист Игорь Потейчук, учащийся III курса РУИ. Педагог Игоря по специальности – моя жена Татьяна Ивановна Ушенина – не могла поехать вместе с ним на конкурс, так что автор этих строк отправился в Тулу неделей раньше (выступления солистов предшествовали конкурсу ансамблей) и, в меру своих сил, оказал поддержку талантливому музыканту. Итоги оказались весьма успешными: опередив целый ряд опытных конкурсантов (в том числе концертирующих аккордеонистов и выпускников вузов), И. Потейчук “финишировал” вторым и был удостоен звания дипломанта. Такого рода “преамбула” помогла мне психологически адаптироваться к обстановке, ознакомиться с оценочными критериями и предпочтениями жюри, что сыграло определенную положительную роль в дальнейшем.

К конкурсным испытаниям “Калинка” подошла в наилучшей форме: все элементы подготовки были скрупулезно отработаны, обе программы – доведены до необходимой завершенности. Впрочем, следовало учитывать и дополнительные факторы, влиявшие на перипетии конкурсной борьбы, – прежде всего сильные морозы. Февраль в Туле выдался очень суровым – даже днем держалась температура около -40. На сцене Большого зала филармонии, где состязались коллективы, от холода коченели пальцы, а ведь нам предстояло показать весь диапазон виртуозных возможностей ансамбля. Тем не менее “Калинка” выступила очень удачно. Сложнейшие произведения были сыграны с большим эмоциональным подъемом, выразительно и технически уверенно. Нам удалось добиться подлинно органического единства в звучании, несмотря на большое волнение и ощущение ответственности: нужно заметить, что даже незначительные исполнительские недочеты вряд ли ускользнули бы от внимания взыскательного и многочисленного жюри, с многими членами которого я был достаточно хорошо знаком лично, да и наш с В. Кривоносовым возраст, приближавшийся к 40 годам, не позволял рассчитывать на дальнейшее участие в подобных конкурсах.

Свидетельством нашего успеха могла служить и реакция слушателей – исполнение “Импровизации на русскую тему” (“Как у бабушки козел”) На Юн Кина вызвало бурные аплодисменты в зале, встречавшем таким образом далеко не каждое произведение (и даже не каждый коллектив – ведь значительную часть аудитории составляли участники конкурса). Жюри по достоинству оценило выступление “Калинки”: по результатам I тура мы отставали от лидера – ансамбля “Парафраз” – лишь на сотые доли балла.

Столь же уверенно, практически на едином дыхании прозвучала наша “казачья” программа, хотя ее суровый образно-эмоциональный колорит, непривычность ладовых и гармонических “красок”, вероятно, вызвали более сдержанные отклики со стороны консервативной части “судейской коллегии”.

В процессе итогового обсуждения у жюри возникли неожиданные проблемы: на призовые места претендовали два коллектива из Ростова-на-Дону, руководимые одним и тем же музыкантом. Кое-кто из членов жюри в неофициальном порядке интересовался у меня (возможно, пытаясь подобным образом прояснить собственные предпочтения), какой ансамбль мне более близок, на что следовал “дипломатичный”, хотя, по сути, верный ответ: “Трио баянистов – моя любовь, “Калинка” – моя жизнь”. Наконец, результаты были оглашены: в соответствующих номинациях трио заняло первое место, ансамбль – третье. Таким образом, ученики превзошли своего наставника, чему я искренне радовался.

III Всероссийский конкурс стал новым этапом нашей творческой биографии. Если на концертах в Дании мы почувствовали себя сложившимся коллективом, способным преодолеть самые значительные препятствия, то сейчас, в Туле, где подобных коллективов собралось порядка шестидесяти, “Калинка” смогла убедительно продемонстрировать обретенный профессионализм, войти в число призеров престижнейшего состязания, статус которого не уступал всесоюзным конкурсам.

Два месяца спустя, 14 апреля 1986 года, наш ансамбль отметил свое десятилетие. Юбилейный сольный концерт “Калинки” с лаконичным названием “Нам 10 лет” состоялся в зале Ростовского отделения Всероссийского театрального общества и прошел с большим успехом.

В сентябре того же года нам вместе с солистом областной филармонии Леонидом Фарапоновым выпала честь представлять донское искусство на фестивале в Дортмунде, посвященном 25-летию партнерских связей этого немецкого города с французским Амьеном. В течение трех дней на всех концертных площадках Дортмунда звучали инструментальная музыка, песни, выступали танцоры. Для участия в празднике были приглашены хоры и духовые оркестры, танцевальные ансамбли и фольклорные коллективы из разных земель ФРГ, а также делегации городов-партнеров Дортмунда в СССР, Югославии, Греции. Все фестивальные концерты с нашим участием проходили на центральной площади города. Увы, с погодой нам не слишком повезло – в частности, коллективу дважды пришлось выступать под дождем. Но, несмотря на это, публика не расходилась, более того, с каждым последующим номером число наших слушателей все возрастало. Среди тех, кто проявил подлинный энтузиазм, щедро награждая аплодисментами донских музыкантов, выделялись мэры Дортмунда и Амьена с супругами. Персонально для них под занавес концерта Леонид Фарапонов в сопровождении “Калинки” исполнил популярные в Германии песни “Подмосковные вечера” и “Катюша”.

Помимо участия в фестивале, программа нашего пребывания в Дортмунде была насыщена многочисленными встречами и концертами. Запомнилось, в частности, выступление в Золотом зале культурно-спортивного комплекса – одного из лучших в городе. Сборный концерт, посвященный 80-летию местного общества трезвости, оказался на редкость длинным и утомительным. К моменту нашего выхода на сцену слушатели, казалось, уже совсем обессилели, перестав реагировать на сменяющих друг друга артистов. Как же встряхнуть, раззадорить оцепеневшую аудиторию? Мы прибегли к испытанному приему: для начала “с огоньком” исполнили свою “фирменную” пьесу – “Калинку”, затем последовали столь же яркие, зажигательные номера, а когда запел Леонид Фарапонов, публика разошлась не на шутку и устроила коллективу настоящую овацию. Впечатление от этого триумфа было столь велико, что сразу же после нашего выступления за кулисы буквально ворвался популярный певец и импресарио Петер Фридель, с ходу предложивший нам контракт на шестимесячные гастроли по Европе. Он даже вынул из папки подготовленные для подписания бумаги, чтобы согласовать финансовые условия... но для нас такого рода “самодеятельность” приравнивалась к эмиграции из родной страны. С тяжелым сердцем я ответил: “Нашему коллективу очень хотелось бы принять столь почетное предложение, однако подписать этот контракт имеет право только государственное учреждение – Госконцерт”. Явно разочарованный, господин Фридель повторил: “Госконцерт” – и ушел; очевидно, ему уже приходилось иметь дело с московскими чиновниками.

Другим примером поразительной (хотя и обычной для тех лет) неосведомленности организаторов по поводу советского уклада жизни явилась почти анекдотическая путаница с руководителем ростовской делегации, председателем Первомайского райисполкома (говоря современным языком – главой районной администрации) А. П. Чудиновым. Какой-то незадачливый переводчик истолковал должность Чудинова наподобие “организатора первомайских демонстраций”, и немцы заподозрили в этом “некий тайный умысел”. Нас принимали с подчеркнутой настороженностью (разумеется, помимо концертов), не объясняя причины такого отношения, и лишь незадолго до отъезда – в сущности, случайно – возникший казус удалось разрешить к взаимному удовлетворению. Сконфуженные хозяева долго извинялись перед “без вины виноватыми” артистами, но время для плодотворного общения уже было упущено.

Редкая гастрольная поездка нашего коллектива проходила гладко, “без сучка и задоринки”. Вот и выступлениям ансамбля в ГДР с 10 мая по 5 июля 1987 года предшествовали “форс-мажорные” обстоятельства: в начале мая серьезно повредил ногу Игорь Бойко, врачи выявили у него микроперелом стопы и наложили гипс, да еще оговорили сроки лечения – полтора месяца. Между тем документы на участие “Калинки” в традиционном фестивале социалистической печати “Прессфест” уже были оформлены, договорились мы и о досрочной сдаче Игорем выпускных экзаменов в РГМПИ. Отказываться от гастролей, честно говоря, очень не хотелось – в следующий раз могли и не пригласить! Поэтому И. Бойко, на свой страх и риск уменьшив размеры гипсовой повязки, продолжал заниматься на баяне, дирижировать, остальные же участники коллектива старались обеспечить бесперебойную транспортировку нашего коллеги в институт и обратно. В результате Игорь, даже передвигаясь на костылях, успешно сдал государственные экзамены и получил диплом об окончании вуза.

Итак, мы рискнули отправиться в путь полным составом. Боясь противодействия со стороны Госконцерта, не проронили ни слова о случившемся, тщательно отрепетировали совместную часть программы с вокалистом Павлом Бабаковым.

Фестиваль в ГДР представлял собой целую “эстафету” праздников, переходивших из округа в округ. С утра местные жители целыми семьями собирались в центральном парке или за городом, посещая разнообразные выставки, игры, аттракционы. Ключевая роль в сценарии каждого праздника неизменно отводилась концертам – фольклору, современной поп- и рок-музыке. “Калинка” побывала во всех крупных городах ГДР: Лейпциге, Эрфурте, Франкфурте-на-Одере, Котбусе, Ростоке, Бранденбурге, Потсдаме, Магдебурге, Берлине, Нойбранденбурге, Шверине, Дрездене, Галле, Гере, Карлмарксштадте. Будучи посланцами Советского Союза, мы участвовали в международной программе – вместе с эстрадным оркестром Густава Брома и балетом-варьете “Данубиус” (Чехословакия), певцами Режо Шолтесом (Венгрия), Элени (Греция), Северин (Франция), цирковыми гимнастами Козиак (Польша), вокальным трио Мартинес (Куба), и, конечно, известными немецкими артистами.

Приятно отметить, что в этой интернациональной компании советские музыканты пользовались особой популярностью, причем зарубежные коллеги по выступлениям неизменно восхищались и вокальными номерами – русскими народными песнями “Вдоль по Питерской”, “Выйду на улицу” в исполнении Павла Бабакова, и инструментальными пьесами. Кстати, аккомпанемент еще одной песни, “Однозвучно гремит колокольчик”, чуть ли впервые в истории прозвучал в “смешанной” аранжировке для нашего ансамбля с оркестром Г. Брома. Охотно экспериментировали мы и с давно исполняемым репертуаром: например, в результате “сюитного” объединения популярных обработок “Светит месяц” и “Калинка” возникла еще более эффектная композиция, вызывавшая бурный восторг у публики на протяжении всего турне.

Впрочем, и сольные концерты нашего “вокально-инструментального” коллектива пользовались большим успехом, включая старинные русские романсы, которые проникновенно пел Павел Бабаков. При этом никто из хозяев не догадывался о загипсованной ноге Игоря, который лишь слегка прихрамывал на сцене, умело “маскируясь” при помощи контрабаса. Стоит ли говорить, что по истечении предписанного срока (шесть недель) мы немедленно обратились в оргкомитет фестиваля с просьбой о содействии в медицинской помощи: требовалось снять гипс нашему коллеге. Реакцию хозяев можно было уподобить легкому столбняку: одно дело – читать в книгах о мужестве советских людей при выполнении воинского долга, в каких-то экстремальных ситуациях, и совсем другое – столкнуться с подобными вещами чуть ли не на бытовом уровне! Впрочем, довольно скоро вопрос был решен – Игоря отвезли в больницу, но возвращение его повергло в шок уже советскую делегацию. Немецкие врачи, обследовав ногу, обнаружили неправильное срастание поврежденной стопы, жестоко обругали непоседливого пациента, после чего снова наложили гипсовую повязку. Теперь наш контрабасист уже не мог ни присесть на сцене, ни самостоятельно передвигаться без костылей. Таким образом, к ближайшим выступлениям, включая концерт, где присутствовало практически все руководство фестиваля, нам пришлось готовиться квартетом. Разумеется, в течение одной репетиции наш ансамбль пересмотрел подготовленные партитуры, и на сцене отсутствие контрабаса прошло незамеченным. Однако долго выдерживать такие перегрузки коллективу вряд ли удалось бы. Втихую мы опять “подправили” гипсовую повязку (конечно, гораздо осторожней, чем раньше), проведя благодаря этому заключительные концерты в привычном составе.

В перерывах между выступлениями наша делегация знакомилась с памятниками истории и культуры немецких городов: яркие впечатления остались, в частности, от посещения Дрезденской галереи, музея музыкальных инструментов в Галле (на родине Генделя), дома-музея Гете в Веймаре, дворца Сан-Суси в Потсдаме (резиденции Фридриха Великого), Лейпцигской ярмарки, собора в Арнштадте, где начинался творческий путь И. С. Баха, и т. д.

На заключительном банкете перед возвращением в Москву организаторы высоко оценили профессионализм, мужество и стойкость советских артистов. В ответ Петр Басенко, расчувствовавшись от столь лестных похвал, поддержал беседу на вполне приличном немецком, чем опять поверг в изумление руководство “Прессфеста” (образно выражаясь в воздухе снова замаячила “тень КГБ”). Жаль, что наш уважаемый коллега, стесняясь своих “школьных” познаний по части иностранных языков, так и не решился применить имевшиеся навыки для установления контактов с местными музыкантами, официальными лицами и т. д., хотя это, бесспорно, пошло бы на пользу родному коллективу.

Вторую поездку в ГДР нам удалось совершить с 15 сентября по 2 октября 1989 года, за неделю до эпохального события – крушения Берлинской стены и последующего объединения Германии. Народ в восточногерманских землях уже бурлил, горячо обсуждая очередные политические события. Концерты, посвященные юбилею Северогерманского радио в Ростоке, проходили сравнительно скромно, в памяти запечатлелось лишь гала-представление с участием музыкантов из разных стран Европы, где произошло знакомство нашего ансамбля с прославленным саксофонистом Иржи Словачеком (он подарил “Калинке” свою сольную пластинку).

Осень 1987 года выдалась у коллектива весьма насыщенной. Вместе с фольклорным ансамблем РГМПИ под управлением Т. С. Рудиченко наш квинтет дал серию концертов на Выставке достижений народного хозяйства (ВДНХ), затем гастролировал в Сомали, записал несколько пьес для фондов Всесоюзного радио и долгоиграющий диск – на фирме грамзаписи “Мелодия”, принял участие в передаче Центрального телевидения “Голоса народных инструментов”. Это свидетельствовало о хорошей творческой форме и физической подготовленности коллектива.

Нужно сказать, что сотрудничество “Калинки” с упомянутым фольклорным ансамблем РГМПИ вообще складывалось успешно. Выступая на ВДНХ в рамках экспозиции РСФСР “70 лет под знаменами Великого Октября”, мы убедились в том, что совместная работа двух коллективов способствует более многогранному, разнообразному звуковому воплощению народной музыки, своего рода “диалогу” академической и этнографической манер исполнения.

В свою очередь, Татьяна Семеновна Рудиченко отмечает: “Меня, прежде всего, привлекает мастерство каждого из участников ансамбля “Калинки”: над ними не довлеют технические проблемы, все пьесы прекрасно “выстроены” с точки зрения ансамблевого взаимодействия, динамики, темпа. Впечатляет художественный вкус коллектива, особенно аранжировки, близкие по тембровой палитре к народному инструментализму и, вместе с тем, опирающиеся на классические традиции. С удовольствием воспринимаются и профессионалами, и широкой аудиторией авторские сочинения. Но для совместных гастролей важно и другое: близость по духу музыкантов этого коллектива, их интеллигентность, широкий кругозор, общительность. Можно быть уверенной в том, что они поддержат в трудную минуту, проникнутся твоими радостями и бедами, помогут словом и делом, как бы трудно не приходилось им самим”.

Неудивительно, что благодаря возникшим дружеским контактам мы еще не раз объединялись с фольклорным ансамблем РГМПИ для реализации совместных творческих проектов.

Одна из интереснейших поездок ансамбля “Калинка” – гастроли в Сомали – состоялась осенью 1987 года, с 26 октября по 4 ноября. Этой поездке предшествовала длительная подготовка – тщательное оформление документов, “политико-просветительные” беседы, многочисленные и довольно болезненные прививки от всевозможных экзотических заболеваний. Предварительное ознакомление с ситуацией в советско-сомалийских отношениях не слишком вдохновило нас: некогда более чем дружественные контакты (включая “стратегическое партнерство” в военной сфере, совместные экономические проекты, интенсивные обмены в области культуры и образования) к середине 80-х годов были практически заморожены из-за недружественной позиции СССР во время эфиопско-сомалийского конфликта (Советский Союз тогда поддержал Эфиопию). За исключением нашего посольства в столице Сомали – Могадишо, деятельность которого ограничивалась минимумом протокольных мероприятий, никто из граждан СССР на территорию этой африканской страны не допускался. Только в последние месяцы (возможно, благодаря дошедшим до Сомали новостям о перестройке в СССР) наметилось относительное “потепление”, чем и решили воспользоваться отечественные дипломаты вместе с Министерством культуры и Госконцертом.

В советскую творческую делегацию, которой была доверена “миссия дружбы” в этой африканской стране, были включены, помимо “Калинки”, солистка Московской филармонии Нина Слепкова (меццо-сопрано), артист Ленконцерта Анатолий Фокин (певец, аккомпанировавший себе на баяне), дуэт акробатов и цирковое трио из Московского цирка. После длительного перелета (с двумя посадками в Адене и Дар-эс-Саламе), мы приземлились в Могадишо. Что и говорить, контраст оказался впечатляющий – в российской столице ноябрь нас попросту “заморозил” (температура снизилась до -30), а здесь, возле экватора, на берегу Индийского океана, царило лето, и жара, усугубляемая тропической влажностью, достигала сорока градусов! Загруженные “под завязку” теплой одеждой, наши артисты сразу почувствовали себя неловко. Еще больше стушевались мы, увидав огромную толпу с транспарантами, услышав выкрики на незнакомом языке, – не требуют ли эти люди, чтобы “советские” убирались восвояси?! Но стоило подойти ближе, и наши страхи рассеялись, – внушительную “массовку” составляли актеры Национального театра, в котором планировались выступления творческой делегации из СССР. Они шумно приветствовали нас, звучала музыка, суетились операторы местного телевидения. И сразу прежние тревожные предчувствия куда-то улетучились, настолько радушно, с искренней доброжелательностью принимали нашу группу сомалийцы. Каждый из них, следуя традиции, стремился поздороваться с прибывшими за руку, что изрядно утомило нас (как позднее выяснилось, численность труппы упомянутого театра превышала две тысячи человек). Далее последовали не менее впечатляющие приемы на уровне сомалийского министерства культуры, торжественные застолья с изысканными блюдами и экзотическими фруктами, экскурсиями по стране: осмотром промышленных предприятий, кокосовых и банановых плантаций, посещениями океанских пляжей. Порой, когда во время очередного обеда перед нами, восседавшими на почетных местах, выступали танцоры и музыканты-инструменталисты, ощущалось даже известное неудобство, как будто произошла путаница и советских артистов приняли за очень уж важных персон. Впрочем, законы гостеприимства у каждого народа свои, постепенно мы привыкли к подобным церемониям в “азиатском” духе.

Безусловно, первостепенное значение в нашей поездке отводилось четырем концертам в столичном Национальном театре. Представьте себе огромный зал на 5 тысяч зрителей в виде амфитеатра, где привычные для европейца стены заменялись ... массивными деревянными решетками (как нам объяснили, для циркуляции воздуха). Проходившие здесь спектакли, один из которых нам довелось посмотреть, представляли собой некие синтетические действа, где театральные сценки – преимущественно бытовые зарисовки на злобу дня – сменялись танцами и пением (как в индийских кинофильмах) в сопровождении электрогитар и ударных. Так продолжалось в течение трех-четырех часов, что также напоминало об индийских традициях. Увиденное зрелище вызвало у нас тревожные раздумья – понравится ли хозяевам наше искусство, столь далекое от их собственного?! Отчасти успокаивало то, что зал перед нашим концертом заполнился до отказа. И вот зазвучала родная “Калинка”, вызвавшая вполне дружественную, хотя и не совсем предсказуемую реакцию, – порой аплодисменты вспыхивали посреди пьесы, как бы “отзываясь” на эффектное соло или красивый ансамблевый прием (подобное наблюдается по ходу выступлений джазменов). По завершении номера зал взорвался бурными овациями, но стоило нам встать для поклонов – и все мгновенно стихло, словно по мановению волшебной палочки. Решив уже ничему не удивляться, наш коллектив продолжал играть, и последующие пьесы были встречены с не меньшим воодушевлением. Постепенно мы адаптировались к местной публике, держались вполне раскрепощенно; к очередным концертам солисты выучили несколько приветственных фраз на сомалийском языке, а финальный “аккорд” – местная песня о дружбе и “Подмосковные вечера” – неизменно исполнялся вместе с многотысячным хором слушателей и приводил к невиданному энтузиазму в зале. Многие уверенно подпевали нам по-русски, – как выяснилось, это была молодежь, получившая образование в советских вузах.

Помимо выступлений в Национальном театре, советская делегация дала немало концертов по всей стране. Запомнился теплый прием в посольстве СССР, где все артисты, облачившись в подаренные сомалийские рубашки, с удовольствием сымпровизировали целую концертную программу для сотрудников и членов их семей.

Путешествия по Сомали сопровождались разнообразными курьезными случаями. В частности, совершенно неожиданно выяснилось, что сопровождавшие нас охранники с дубинками (они ограждали делегацию от нежелательных контактов и, к счастью, управлялись без более серьезного вооружения) отменно говорят по-русски. Проезжая мимо стада одногорбых верблюдов, наши артисты решили сфотографировать этих животных. Встревожившись не на шутку, мальчишка-пастух двинулся в сторону непрошеных гостей с увесистым камнем в руках (позднее знатоки местных обычаев разъяснили нам, что жители сельских районов боятся порчи и сглаза, якобы связанных с фотографированием, хотя за соответствующее подношение – деньги или сувениры – все-таки соглашаются на это). С большим трудом охранникам удалось его успокоить, а наши музыканты, посмеиваясь, стали сравнивать пейзаж, расстилающийся вокруг, верблюдов и здешние нравы со среднеазиатскими республиками СССР. Вдруг кто-то из охраны, казалось, совсем не понимавшей по-русски, довольно сердито наполнил шутникам: дескать, они находятся в Центральной Африке. Можно себе вообразить эффект от прозвучавшей здесь нашей родной речи! Вероятно, и суровые стражи советской делегации в свое время получили образование в Советском Союзе...

Помимо охраны, в поездке по стране нас сопровождала группа артистов Национального театра. Они не довольствовались участием в совместных выступлениях перед сомалийской аудиторией, а постоянно пребывали в “творческой готовности” – едва наш автобус выезжал после очередной остановки на трассу, в салоне сразу начинался импровизированный концерт. Мужчины выстукивали при помощи имевшихся ударных инструментов, а то и “подручных средств” зажигательные ритмы, распевали народные песни, а женщины тут же пускались в пляс. При этом участники концерта непрерывно сменяли друг друга, искусно нагнетая темп увлекательного коллективного действа, на протяжении которого наша делегация большей частью выступала в роли зрителей.

В минуты отдыха мы любовались удивительными картинами экзотической природы – пустынными ландшафтами, оазисами, поражающими взор буйством тропической растительности, безбрежными океанскими просторами. Хозяева щедро угощали советскую делегацию кокосовыми орехами, бананами, диковинными африканскими арбузами, другими плодами, многие из которых, откровенно говоря, никому из нашей группы до тех пор не приходилось видеть даже на картинках. После экскурсии на одну из плантаций, незадолго до отъезда, каждому из нас преподнесли на память целую гору этих даров сомалийской земли, да еще заботливо погрузили все мешки и ящики в отправлявшийся автобус.

Сотрудники таможни в аэропорту Шереметьево, куда наш самолет прибыл глубокой ночью, поначалу заподозрили контрабандистов и хотели даже конфисковать все тропические “сувениры”, но затем возвратили владельцам большую часть плодов, не пропустив по “санитарно-гигиеническим соображениям” лишь то, что не значилось в соответствующих инструкциях. Так что мы получили замечательную возможность поделиться с родственниками и друзьями в Ростове-на-Дону редкостными для того времени фруктами (попутно разъясняя способы их применения в пищу).

Возвращение из Африки совпало с давно ожидавшимся нами событием – записью долгоиграющей пластинки. “Подготовительный период” к записи оказался длительным и чрезвычайно сложным. Художественным советом фирмы “Мелодия” предъявлялись чрезвычайно жесткие требования не только к уровню исполнения, но и к стилистике программы. От нас требовали неповторимости и индивидуальности буквально во всем, хотя к тому времени перечень грампластинок подобных коллективов был крайне скудным, и чтобы “совпасть” с кем-то из них, следовало очень уж постараться. Вновь и вновь возникали какие-то сомнения в целесообразности выпуска нашей пластинки. Но когда, наконец, выше перечисленные трудности удалось преодолеть, сам процесс записи уложился... в шесть часов (плюс дополнительное время на подготовку аппаратуры). Находясь в отменной форме, “Калинка” сумела выполнить весьма качественные фонограммы при максимуме двух-трех “дублях” каждой пьесы! С другой стороны, для грампластинки нами отбиралось самое дорогое, вынашивавшееся годами и безусловно достойное внимания всесоюзной аудитории. Даже чувство ответственности, нередко мешающее музыкантам при студийной работе, нас не сковывало, а воодушевляло. Поэтому и записи получились эмоциональными, яркими, практически без “потерь” в исполнении, произведя хорошее впечатление на музыкальную общественность – как профессионалов, так и любителей народно-инструментального искусства.

В программу пластинки вошли следующие произведения: Фантазия на тему песни М. Блантера “Черноглазая казачка” Н. Быкадорова, Старинный русский романс “Ах, не лист осенний” в обработке А. Шалова, Три сказки Ю. Весняка, обработки двух казачьих песен “Ой, да ты, калинушка” и “Из-за горочки туманик выходил” А. Данилова, Вальс из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь” Е. Доги, Обработки казачьи песен “Уж ты, бабочка, бабеночка”, “С по-над лесом” и “Ой вы, морозы” А. Мищенко и И. Перцева, “Пьеса для солистов”, “Хоровод и Тройка” А. Муромцев, “Импровизация на русскую тему” (“Как у бабушки козел”) А. На Юн Кина, Фантазия на тему песни Б. Мокроусова “Одинокая гармонь” В. Черникова, “Русская” из балета “Петрушка” И. Стравинского, “Плясовой наигрыш” С. Трояновского.

Наряду с выступлением на Всероссийском конкурсе в Туле, запись грампластинки “Ой, да ты, калинушка” (С20 28641 003) стала памятной вехой, в известном смысле подытожившей значительный этап творческого пути коллектива.

Свидетельством возросшей популярности ансамбля “Калинка”, признания его достижений стало приглашение коллектива в Москву на праздничные мероприятия в связи со 100-летием русского народного оркестра (эти мероприятия проходили с 14 по 23 марта 1988 года в рамках Всероссийской декады народной музыки). Мы с успехом выступили в нескольких концертных залах столицы, при этом неожиданных и даже “стрессовых” ситуаций было хоть отбавляй. Например, совместная часть программы, исполненной в зале Музея музыкальной культуры им. М. Глинки, не разу не репетировалась ансамблем совместно с певцом – солистом Большого театра, народным артистом России Владимиром Мальченко! Встретившись с нами за кулисами буквально перед выходом на сцену, Мальченко успел лишь перечислить намеченные песни и соответствующие тональности (к счастью, репертуар оказался знакомым для коллектива). Однако в ходе выступления “Калинке” удалось настолько слиться в звучании с певцом, что публика наградила участников концерта бурными аплодисментами, а В. Мальченко, с присущей ему невозмутимостью, заявил: “Вот видите, все получилось прекрасно, даже естественнее, чем после репетиций”.

Остался в памяти и заключительный концерт фестиваля, проходивший в Концертном зале им. П. Чайковского и транслировавшийся Центральным телевидением на всю страну. В одном ряду с лучшими коллективами России: Государственным академическим русским народным оркестром им. Н.Осипова, оркестром “Боян”, вокальными ансамблями “Русская песня” и “Сердца четырех”, инструментальными ансамблями “Орловский сувенир”, “Парафраз”, “Ливенские гармошки”, “Русская гармонь”, прославленными солистами – лауреатами всероссийских, всесоюзных и международных конкурсов – “Калинка” показала себя с наилучшей стороны, весьма эффектно исполнив “Русскую” из балета “Петрушка” Стравинского.

Весной 1988 года солисты и художественные коллективы Ростова-на-Дону были впервые приглашены участвовать в традиционных фестивалях искусств “Парковом” и “Майском”, проходивших в Глазго. Совпадение сроков этих традиционных фестивалей, обычно проводимых порознь, позволило нам провести в Шотландии целых десять дней. Впрочем, самой поездке предшествовало отборочное прослушивание в Ростове с участием шотландской стороны – заместителя директора “Майского фестиваля” Нейла Уоллеса и представителя муниципалитета Глазго Мариуки Фрайер. Прослушав целый ряд донских коллективов, наши гости отдали предпочтение джаз-оркестру Кима Назаретова, фольклорному ансамблю Татьяны Рудиченко и солистам Ростовской филармонии: заслуженным артистам РСФСР Леониду Фарапонову и Елене Комаровой, лауреату Международного конкурса Михаилу Зацепину, а также “Калинке”.

По составу участников фестивали оказались в равной мере разноплановыми, и весьма авторитетными: симфонические оркестры, фольклорные коллективы, ансамбли народных инструментов, театры, артисты эстрады... Кроме донской делегации, от Советского Союза в Глазго был приглашен Ленинградский Малый драматический театр.

По приезде в шотландскую “столицу” мы сразу отправились посмотреть на знаменитый парк (“собрание” деревьев из разных стран мира), где предполагалось провести основную часть фестивальных мероприятий. Откровенно говоря, увиденное несколько разочаровало – саженцы еще не успели как следует вырасти, набрать силу. А вот сам “Парковый фестиваль” произвел яркое впечатление своим размахом – на нескольких площадках в течение дня здесь проходило до полусотни концертов, тут же записываемых и транслируемых компанией Би-Би-Си по всей Великобритании. В частности, нам как-то довелось послушать один из концертов с участием “Калинки”.

График выступлений на фестивале был очень насыщенным: ежедневно мы давали по два-три концерта в парке и “Генри-Вуд-холле”. Бывший собор, переоборудованный в концертный зал, “Генри-Вуд-холл” запомнился великолепной акустикой и неизменным энтузиазмом публики, бурно приветствовавшей советских артистов (отведенные для выступления полтора часа обычно “перекрывались” из-за большого количества “бисов”). Мы исполняли инструментальные пьесы советских композиторов, обработки русских народных напевов и казачьих мелодий. Под аккомпанемент “Калинки” пели Елена Комарова и Леонид Фарапонов, ансамбль под управлением Т. Рудиченко знакомил аудиторию с донским фольклором. Завершавшие программу популярные шотландские песни, “Подмосковные вечера” и “Катюша” сразу же подхватывались слушателями; стоя, взявшись за руки и раскачиваясь, они подпевали нашим солистам, а затем устраивали исполнителям настоящую овацию.

Напротив, выступление в “Принцесс-сквере” (огромном многоэтажном магазине, в центре которого была сооружена сценическая площадка) привлекло внимание взыскательной публики, включая музыкальных критиков. Нас приятно удивила по-настоящему заинтересованная реакция собравшихся, воспринявших представленный репертуар не в качестве забавной “экзотики”, но как подлинное искусство. Уже на следующий день после концерта крупнейшие газеты Глазго опубликовали весьма доброжелательные рецензии, с разбором исполнявшейся программы и фотографиями.

К гастролям в Норвегии ансамбль “Калинка” готовился с особым эмоциональным подъемом. Нас давно привлекала удивительная, сказочная родина Эдварда Грига, с ее бесконечными фиордами, горами, водопадами, островами и ажурными многокилометровыми мостами между ними. Особенно красива Норвегия в июне, когда царит полярный день и солнце заливает своим светом небольшие красочные города с яркими разноцветными домиками, ухоженными приусадебными участками. В этот период природа здесь оживает, и не случайно именно в июне по всей стране проводятся праздники и фестивали, в двух из которых нам довелось принять участие.

Музыкальный фестиваль в городе Тромсё собрал немало разнообразных коллективов – фольклорных и академических ансамблей, рок-групп, – но центральное место в программе занимал праздник хорового пения. В нем участвовало около 70 хоров общей численностью более двух с половиной тысяч человек. На стадионе Тромсё, где по очереди демонстрировали свое мастерство хоровые коллективы из разных стран, слушатели тепло приняли и самодеятельный хор русской песни ДК им. Кирова (Мурманск) под руководством В. Ковбасы.

Ансамбль “Калинка” в рамках фестиваля дал концерт в одном из залов Тромсё – “Гюлленборгхаллене”. Вместе с нами выступали: солистка Московской государственной филармонии Нина Слепкова (меццо-сопрано), танцевальная пара Волгоградской филармонии Ирина Вертягина – Алексей Никишанов и эквилибрист на мотоцикле Галина Королева из Московской областной филармонии. В рецензии на наше выступление, звучно озаглавленной “Советский фейерверк”, говорилось: “Знакомство с ансамблем “Калинка” из Ростова-на-Дону оказалось очень приятным сюрпризом. Своей фантастической музыкальностью и заразительным темпераментом они околдовали зрителей, исполняя как народную музыку, так и сочинения современных советских композиторов. Мы услышали также пьесы Грига, прозвучавшие для нас отнюдь не странно, как это можно было бы ожидать с учетом применявшихся инструментов”.

Норвежская аудитория оказалась очень тонко чувствующей, непосредственной и доброжелательной: буквально каждый номер программы встречался горячими аплодисментами и одобрительными выкриками: “Браво!”. Упомянутые в рецензии пьесы великого норвежца Эдварда Грига – второй из “Норвежских танцев” и “Танец Анитры” (из музыки к драме Г. Ибсена “Пер Гюнт”) – были нами инструментованы и выучены специально к гастролям. Публика приняла этот “музыкальный сувенир” с восторгом, многие на концерте подходили к участникам ансамбля и с одобрением отзывались о нашей интерпретации, открывшей в столь знакомой музыке новые выразительные нюансы, звуковые “краски”. Надо ли говорить, как вдохновляли нас подобные похвалы, тем более что впечатления от сказочных пейзажей на родине гениального композитора, от встреч с его сердечными и гостеприимными соотечественниками еще более приблизили советских музыкантов к проникновению в сокровенные глубины григовской музыки.

Из Тромсе мы выехали в Стокмаркнес, где проходили Вестерольский международный фестиваль искусств и ярмарка. В рамках фестиваля ансамбль дал несколько концертов, которые вел известный в Норвегии телевизионный комментатор и автор популярных телепрограмм Кнут Бьернсен. Запомнилось и выступление в школе-интернате, где впечатления учащихся и педагогов оказались столь сильными, что после концерта директор интерната предложил создать из учащихся школы оркестр русских народных инструментов, пригласив для этой цели преподавателя из Советского Союза, а нас попросил приехать на следующий год с показательными выступлениями и мастер-классами.

Во время описываемых гастролей состоялось немало замечательных встреч, памятных знакомств. Несмотря на сложный маршрут гастролей (за шесть дней пребывания в Норвегии ансамбль проехал по горным дорогам в автобусе около 70 часов), у нас сохранились самые теплые воспоминания об этой стране – вместе с особым чувством исполненного долга. Ведь с помощью искусства, с помощью музыки, песен, танцев люди имеют возможность познакомиться с жизнью других народов, их духовными ценностями, их культурой. И каждое наше выступление воспринималось аудиторией как еще один шаг к взаимопониманию, к дружеским отношениям между нашими народами.

С Надеждой Образцовой “Калинку” связывает многолетняя творческая дружба, совместная концертная деятельность в течение полутора десятилетий, неоднократные гастроли по стране и за рубежом, работа над студийными фонограммами.

Надежда Васильевна Образцова родилась в Воронеже – городе, богатом певческими традициями. Музыка и пение окружали Надю с раннего детства. Песни звучали повсюду: в семье хорошо пел отец, объединяясь с родственниками во время праздничных застолий, по радио часто транслировались записи популярной воронежской певицы Марии Мордасовой. Неудивительно, что девочка обожала петь, с удовольствием выступала в школьном вокально-инструментальном ансамбле, параллельно обучаясь в ДМШ по классу баяна. Поступив в Воронежское музыкальное училище на отделение руководителей народных хоров, Надежда по-настоящему увлеклась народным пением, в чем огромную роль принадлежала талантливому педагогу Н. К. Массалитиновой. Обоюдная увлеченность педагога и ученицы, эффективная система воспитания молодых музыкантов на уровне “среднего звена” и природная одаренность позволили Надежде Образцовой уже на втором курсе в составе училищного вокального ансамбля “Песня дорогу найдет” принять участие во II Всероссийском конкурсе исполнителей на народных инструментах и русской песни (Ленинград, 1979). Выступление в Ленинграде оказалось весьма успешным для воронежцев: соревнуясь с лучшими профессиональными коллективами страны, “Песня дорогу найдет” была удостоена диплома. Благодаря конкурсным выступлениям, многочисленным концертам Надежда еще до окончания училища приобрела неоценимые практические навыки хорового пения и профессиональной деятельности.

Получив училищный диплом, Надежда какое-то время раздумывала – отправиться ли в Москву, в институт им. Гнесиных, или же продолжить обучение в Ростове-на-Дону. Возможность совершенствовать свое мастерство под руководством профессора Анатолия Николаевича Квасова, возглавляющего знаменитый Ансамбль донских казаков, явилась решающим аргументом в пользу РГМПИ, студенткой которого она стала с 1982 года.

Учеба на отделении РНХ протекала успешно, педагоги по специальным дисциплинам высоко оценивали перспективы талантливого музыканта. Вместе с тем, все более явно прослеживалось тяготение Надежды к сольному исполнительству. Еще будучи первокурсницей, она активно участвовала в работе различных концертных бригад, благодаря чему и сумела выделиться на общем фоне: Н. Образцову порекомендовали нашему ансамблю для совместных выступлений. В ту пору “Калинка” предпринимала энергичные усилия по расширению собственного “поля” концертной деятельности, в связи с чем мы подыскивали квалифицированных вокалистов народного амплуа, не обремененных значительными филармоническими нагрузками, занятости в других коллективах или педагогическими обязанностями. С другой стороны, одаренные молодые вокалисты, обучавшиеся в РГМПИ: Наталья Твердохлебова, Маргарита Кастаньян, Валерий Степанов, – придерживались в основном академического направления, что лишь отчасти соответствовало нашему амплуа. К сожалению, в Ростове тех лет практически не культивировалось народное сольное пение. Даже в РГМПИ, готовившем руководителей народных хоров, постановка голоса рассматривалась лишь в качестве одного из элементов подготовки будущего специалиста. По сути, активную концертную деятельность в интересующем нас плане вела только солистка областной филармонии Людмила Сапрыкина. Разумеется, имелись аналогичные вокалисты и в художественной самодеятельности, но уровень их мастерства был далек от желаемого.

Познакомившись с Н. Образцовой, мы решили привлечь ее к сотрудничеству, поскольку и профессиональная подготовка, и яркое дарование сочетались у Надежды с артистизмом, непосредственностью в общении с публикой, быстрым освоением нового музыкального материала. В процессе совместных репетиций наш коллектив столкнулся с проблемой выбора оптимального репертуара – ведь традиционно донские народные песни предполагали хоровое или ансамблевое исполнение. Опыт, приобретенный “Калинкой” в период работы с Галиной Егоровой и вокальным ансамблем “Дон”, был, конечно, весьма скромным и не мог служить надежным фундаментом для формирования концертных программ. Первоначально мы старались адаптировать те песни, которые уже регулярно исполнялись Надеждой Образцовой ранее: “Воронежские страдания”, “Частушки” и “Гармонь моя” (из репертуара Марии Мордасовой), – а затем понемногу вводили в программу казачьи песни “Близко к Дону”, “Трава моя, трава” и др.

Начальный период сотрудничества Надежды Образцовой с “Калинкой” оказался непродолжительным. Вскоре ее пригласили на гастроли в Болгарию с коллективом ДК работников службы быта под руководством А. Колонтаева, а затем предложили возгласить детский фольклорный ансамбль в этом же ДК. Не принять такого предложения Н. Образцова не могла, так как всю жизнь мечтала о создании собственного коллектива. Наша совместная деятельность возобновилась только в 1988 году. По признанию певицы, она с радостью возвратилась к этой работе, поскольку сразу по достоинству оценила сбалансированность ансамблевого состава “Калинки”, тембровое богатство и фактурную изобретательность инструментовок, опыт и мастерство музыкантов в области аккомпанемента: “Петь с этим коллективом очень легко, общаться – приятно, а репетировать – действительно интересно”. И нам было отрадно наблюдать, как от выступления к выступлению молодая певица накапливала репертуар, совершенствовала мастерство, постоянно открывала для себя что-то новое. Стремительный творческий рост нашей солистки позволял надеяться на дальнейшие достижения в совместной концертной практике.

К тому же возвращение в “Калинку” совпало с началом педагогической деятельности Н. В. Образцовой в РГМПИ, где она проработала преподавателем постановки голоса на отделении РНХ свыше 5 лет. Педагогическая работа, несомненно, способствовала формированию требовательного, самокритичного отношения Надежды Васильевны к своим сольным выступлениям. Кроме того, ей удалось увлечь народным пением не только собственных студентов, но и весь наш ансамбль! Под руководством Н. В. Образцовой “Калинка” ... запела. В донской казачьей песне “Что ты, жинка, губы жмешь”, наш “квинтет мужских голосов” стал исполнять запев, вызывая тем самым неизменный всплеск энтузиазма у публики – надо же, академические музыканты-инструменталисты, и вдруг такое! Разумеется, Надежда Васильевна поработала с новоиспеченными “певцами”, распределила функции голосов исходя из индивидуальных данных каждого. Нашему дипломированному басу Сергею Петрашову было доверено солировать, тенору Виктору Кривоносову – “дишкантить”, а остальным – трем баритонам с более скромными возможностями – “подтягивать”. Так в концертной практике коллектива родилась новая “краска”, обогатившая репертуар “Калинки” и открывшая новую грань в, казалось бы, вполне устоявшемся облике ансамбля.

В жизни каждого человека многое определяется стечением обстоятельств – благоприятным или, напротив, неудачным. Когда по приглашению Всероссийского музыкального общества в октябре 1989 года мы приехали в Москву, одно из запланированных выступлений состоялось в студии Всесоюзного радио в рамках передачи “Голоса народных инструментов”. Работа над передачей протекала очень успешно, а по завершении записи главный музыкальный редактор Всесоюзного радио Владимир Николаевич Карасев сказал следующее: “Мне очень понравилась ваша певица. В ноябре должен состояться Всесоюзный радиоконкурс “Новые имена”. Сейчас мы отбираем фонограммы на этот конкурс, и было бы очень хорошо, если бы Надежда Образцова приняла в нем участие. При желании подготовить соответствующие записи можно прямо сейчас”. Мы, конечно же, согласились и с ходу, практически без репетиций записали конкурсную программу. В заочном состязании приняло участие около ста исполнителей. Итоги его оказались для нашего коллектива подлинным сюрпризом – Надежда Образцова была удостоена II премии.

Заключительный концерт лауреатов состоялся 25 декабря в Москве, в Колонном зале Дома Союзов, и транслировался по радио на всю страну. Нетрудно представить себе волнующую атмосферу этого концерта, проходившего очень торжественно, при стечении множества слушателей. К тому же организаторы незадолго до выхода на сцену попросили “Калинку” аккомпанировать еще одному лауреату – певице Светлане Захаровой, причем совершенно незнакомую нам песню. Как обычно выручили доведенные до автоматизма навыки репетиционной работы в “экстремальных” условиях: за считанные минуты ознакомились с мелодией, наметили гармонический план, распределили функции инструментальных партий, оговорили некоторые нюансы исполнения и – вперед! Данный номер прозвучал весьма успешно, лишний раз подтвердив высокую репутацию нашего коллектива. Но гораздо больше порадовал триумф Надежды Образцовой: прекрасный голос в сочетании с выразительным интонированием, глубоким проникновением в образное содержание песен стали для публики настоящим откровением. Гром аплодисментов после выступления нашей солистки казался нескончаемым, Надежду вызывали на сцену вновь и вновь. В творческой биографии ансамбля “звездный час” Н. Образцовой запечатлелся как одно из наиболее значительных событий.

Затем последовали другие концертные выступления, гастроли “Калинки” с Надеждой Образцовой в Великобритании, Испании, Португалии, Франции, по нашей стране, – и везде коллективу сопутствовал успех, в немалой степени предопределявшийся творческим вкладом нашей солистки. Ныне, подводя итоги пройденного артистического пути, Надежда Васильевна говорит: “Я считаю себя состоявшейся певицей, а свою судьбу в искусстве – счастливой, потому что нам с “Калинкой” было даровано главное. Это море восторженных глаз и горячие аплодисменты публики”.

С 3 по 15 февраля 1989 года наш коллектив принял участие в Первом областном фестивале народного искусства “Оренбургский пуховый платок”. Фестиваль собрал немало выдающихся музыкантов: в Оренбург приехали народная артистка СССР Людмила Зыкина (выступавшая в сопровождении ансамбля “Россия” под управлением народного артиста РСФСР Виктора Гридина), народный артист РСФСР, композитор Григорий Пономаренко, лауреат Международного и всесоюзных конкурсов Государственный академический Воронежский русский народный хор, дипломант Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве, народная сказительница Мария Орлова, Московский ансамбль фольклорной музыки “Карагод”, лауреат Всесоюзного конкурса Уральское трио баянистов, лауреат Всероссийского конкурса квартет русских народных инструментов “Парафраз” (Рязань). И, конечно, значительное место в программе отводилось лауреату Всесоюзного конкурса Государственному Оренбургскому русскому народному хору.

После грандиозной церемонии открытия фестиваля в Оренбурге все участники отправились по районам области. “Калинке” довелось выступать в Медногорске, Кувандыкском и Саракташском районах. Зима выдалась очень суровая, дороги были буквально погребены под толщей снега. Небольшой автобус с трудом пробивался к очередному пункту нашего маршрута по узким коридорам – “зимникам”, проложенным среди сугробов и напоминавшим сказочные туннели. Несколько раз метель застигала нас в пути, и тогда ансамбль вооружался лопатами, разгребая заносы и помогая автобусу выбраться на более-менее проходимые места. Впрочем, радостных, трогающих душу впечатлений было все-таки гораздо больше. Реакция аудитории, присутствовавшей на концертах, отличалась удивительной непосредственностью и отзывчивостью к исполняемой музыке. Во время одного из выступлений Надежда Образцова так спела песню В. Степанова “Склонилась ивушка”, что в антракте несколько слушательниц подошли к нашей солистке и рассказали о судьбе своей подруги, в точности совпадающей с содержанием песни. Откликаясь на их просьбу, Н. Образцова во втором отделении еще раз исполнила полюбившуюся песню, и слушатели наградили нас горячими аплодисментами.

В апреле 1989 года по плану Росконцерта “Калинка” совершила гастрольное турне по городам Поволжья: мы побывали в Астрахани, Волгограде, Саратове, Куйбышеве, Тольятти, Сызрани, Саранске. Радушный прием со стороны организаторов, заполненные залы, искренний интерес музыкальной общественности, – все свидетельствовало о том, что наш ансамбль был для волжан желанным гостем. Наряду с плановыми концертами, во всех городах проводились творческие встречи коллектива с учащимися и студентами музыкальных учебных заведений. Особенно запомнился концерт в Куйбышеве (ныне Самара), включенный в программу XXIV “Ленинского музыкального фестиваля”. Фестиваль оказался весьма представительным, в нем участвовали такие известные коллективы и солисты, как хор мальчиков Московского хорового училища под руководством В. Попова, народная артистка СССР Ану Кааль, народные артисты РСФСР Игорь Ойстрах и Эдуард Грач, заслуженный артист России Владимир Бунин, лауреаты международных конкурсов Игорь Головчин, Любовь Тимофеева и Илья Калер, струнный квартет им. М. Чюрлениса и другие. Благодаря этой гастрольной поездке мы осознали, что наконец-то пробились в музыкальную элиту страны.

Яркие впечатления остались у нас от участия в абонементных концертах Краснодарской краевой филармонии в сезонах 1987–1988 и 1988–1989 годов. Выступления ансамбля проходили в Краснодаре, Новороссийске, Славянске-на-Кубани, Ейске, других городах и станицах края. На протяжении поездки нас – казалось бы, уже видавших виды гастролеров – просто поразила публика, очень тонко, со знанием дела воспринимавшая сугубо профессиональные детали исполнения. Таков был наглядный результат многолетней музыкально-просветительской работы в Краснодарском крае, организованной и охватывавшей, посредством системы абонементных циклов все возрастные группы населения. В рамках одного из таких абонементов нам довелось выступить с сольной инструментальной программой на праздновании юбилея колхоза. Учитывая сложность представленного академического репертуара и специфическую “застольную” ситуацию (о которой ансамбль не предупредили), надеяться на особо горячий прием не приходилось. Но сельская аудитория, значительную часть которой составляли дети, с неподдельным интересом и большим вниманием прослушала полуторачасовой концерт, а затем просила сыграть еще и еще. А мы, в свою очередь, с радостью откликались на эти просьбы, поскольку в такие минуты артист не чувствует усталости.

Интересно и творчески плодотворно прошли также весенние гастроли 1990 года по плану Росконцерта – с 15 по 30 марта мы выступили в Тамбове, Калуге, Калининграде, Брянске вместе с солистом Ростовской филармонии Леонидом Фарапоновым.

Одним из значительных творческих достижений “Калинки” в этот период явилось исполнение сюиты ростовского композитора Галины Гонтаренко “Провинциальные сюжеты”. Нас чрезвычайно увлек замысел автора – воплотить средствами современного музыкального языка и при помощи народных инструментов неповторимый колорит чеховской прозы. Рассказы Чехова “Попрыгунья”, “Душечка”, “Шуточка”, “Из воспоминаний идеалиста”, “Свадьба с генералом”, “Цветы запоздалые” послужили обобщенной программой упомянутой выше сюиты для квинтета русских народных инструментов.

Галина Николаевна Гонтаренко родилась в Ростове-на-Дону. В 1965 году окончила Ростовское музыкальное училище по классу композиции Заслуженного деятеля искусств А. П. Артамонова, в 1971 – Ленинградскую консерваторию (кл. композиции народного артиста России, профессора В. Н. Салманова). В 1982 году Г. Гонтаренко завершила обучение в аспирантуре Ленинградской консерватории (кл. композиции заслуженного деятеля искусств России, профессора В. И. Цытовича). С 1972 года преподает в РГМПИ–РГК, член Союза композиторов Российской Федерации.

Создание сюиты совпало с расцветом творческой деятельности Галины Николаевны. К этому времени ею были сочинены три кантаты, “Русская сюита” для симфонического оркестра, вокально-симфонический цикл “Скоморохи”, камерно-вокальные опусы на слова М. Цветаевой (“Бессоница”), А. Ахматовой, А. Пушкина и поэтов его круга, народные тексты, хоровой триптих на стихи А. Вознесенского, сонаты для фортепиано, для флейты, сюита “Старочеркасские картинки” для баяна и др. Помимо “Провинциальных сюжетов”, с творчеством А. Чехова связана сюита Г. Гонтаренко “О Таганроге – с нежностью” для двух фортепиано.

Размышляя о названном цикле, ростовский музыковед Е. Шевляков пишет: “Чехова, наверное, любят все, или почти все. Но не всем дана та родственность понимания, которая рождается одним небом, одним воздухом, не изменившимся, должно быть, за пролетевшие годы запахом дождя, мокрой земли... В каком-то смысле это музыка быта, скорее поэзии быта, его маленьких радостей и негромких надежд, уютный свет привычного и обжитого. Музыка милая, обаятельная, в меру шутливая, слегка ироничная – и в потаенной основе своей очень печальная... Быт здесь – чувство несбывшегося, которое пронизывает весь образный колорит сочинения, особенно его сумеречные крайние части ...Эта тонкая умно нюансированная музыка написана для ансамбля русских народных инструментов... Неожиданный для такого замысла состав? Разумеется, нет, – после Стравинского или Свиридова, Гаврилина или Щедрина...”.

В соответствии с указанным замыслом, “...образ русской провинции – полугородской, полусельский – характеризует достаточно “земная” интонационно жанровая основа сочинения: сочетание черт народной песенности (частушка) с элементами городской бытовой культуры (жанры танго, регтайма, польки, бытового вальса, “жестокого” романса)”. Кроме того, избранная тембровая окраска “...придает музыке определенный национальный колорит, ...связанный с атмосферой далекой русской глубинки, где звуки балалайки, гармошки – знак все еще сохранившегося сельского уклада, быта”.

Образная многогранность “Провинциальных сюжетов”, безусловно, “поощряет” исполнителей и слушателей к индивидуальной расстановке смысловых акцентов. Однако не подлежит сомнению ключевая роль в сюите “сумеречного” обрамления – начальной и заключительной пьес, концентрирующих в себе “чувство несбывшегося” (Е. Шевляков), ностальгические воспоминания, щемящую тоску по напрасно прожитой жизни. “Сумерки” и “Цветы запоздалые” призваны воплотить музыкальными средствами важнейшую грань чеховского мировоззрения; здесь, по справедливому замечанию исследователя, “композитор выступает соавтором” писателя, а “диалог музыки и литературы” достигает особой интенсивности.

Кроме того, начальный “эпиграф” и завершающие цикл “Цветы запоздалые” пронизаны интонационными связями, благодаря которым “...разомкнутая в прошлое... последняя часть “Провинциальных сюжетов” звучит как нечто уже знакомое, но подернутое дымкой...”. От исполнителей здесь требуется передать “непосредственность авторского слова” в сочетании с известной “отстраненностью” размышлений о безвозвратно утраченном времени.

В отличие от упомянутых “диалогов согласия”, для других пьес цикла характерна ярко выраженная самостоятельность музыкальных интерпретаций чеховской прозы. “Душечка”, вопреки пародийной – чуть ли не сатирической – направленности первоисточника, овеяна подлинной поэтичностью, любовно-участливым, по-женски сочувственным (хотя и чуть ироничным) отношением композитора к героине. Здесь Г. Гонтаренко, безусловно, сближается с позицией Л. Толстого, считавшего “Душечку” едва ли не идеальным женским типом в русской литературе: автор пьесы, “...тонко балансируя на грани усмешки и сожаления, сохраняет трогательный тон высказывания...” даже в явно мелодраматических эпизодах.

Третий номер сюиты – “Шуточка” – как бы “избегает” приближения к заданному Чеховым философскому подтексту: “стремительное скерцо-полька” с подчеркнутым “народно-жанровым колоритом” буквально искрится упоительным легкомыслием и насмешливостью (под стать главному герою рассказа). Сродни “Шуточке” оказывается и “Попрыгунья”, где изящное и по-своему “миленькое” кокетство уж нисколько не заслуживает презрения в качестве “символа не только житейской, но и нравственной суеты”.

Пятая пьеса, по свидетельству Г. Гонтаренко, возникла под впечатлением чеховского рассказа “Из воспоминаний идеалиста” и кинофильма “Невероятное пари, или Истинное происшествие, благополучно завершившееся сто лет назад” (режиссер В. Мотыль). “Сложная конструкция фильма, сочетание причудливого, свободного “парения” над реальностью и грубого быта” способствовали выбору парадоксального жанрового решения – “регтайм... в исполнении квинтета народных инструментов не может не вызвать улыбки”. Впрочем, улыбка вновь оборачивается щемящей грустью (проведение “сумеречного” мотива в партии баяна), подчеркивая призрачность “мира воспоминаний”, промелькнувшего перед слушателем.

Столь же неоднозначной представляется трактовка первоисточника в “Свадьбе с генералом”: “провинциальная” версия извечной “ярмарки тщеславия” достигает прямо-таки вселенского размаха, присущего нашему столетию. “Свингующие” мотивы уживаются здесь с “ритмическими нагнетаниями” в духе рок-композиций, “частушечные” интонационные обороты сменяются залихватским тематизмом “в русском духе”, и все настолько тесно переплетается в разрастающейся “фактурной разноголосице”, что поневоле задаешься вопросом: только ли перед нами “...образ нынешней провинции, где старый уклад причудливо сочетается с современными, “модными” веяниями”? Или композитор подразумевает уже нечто иное: “головокружительный” эклектизм современной культуры, в которой “всеядность” сочетается с острейшими внутренними противоречиями, если не сказать – отчужденностью разнообразных элементов?! Как видно, чеховский “антимещанский заряд”, не утрачивая должной остроты, благодаря музыке обретает неожиданную глубину, даже философичность (прежде вроде бы не акцентируемые композитором)…

Репетиционная работа над “Провинциальными сюжетами” вначале продвигалась очень медленно: нам предстояло “сродниться” с ярко индивидуальным стилем композитора, с весьма своеобразной манерой изложения, в котором единый звуковой образ рождался из затейливого “сплетения” индивидуализированных, интонационно выразительных линий. Но затем, по мере преодоления первых трудностей, темп разучивания постепенно возрастал, и довольно скоро состоялась премьера сюиты, причем на самом высоком уровне – в Рахманиновском зале Московской консерватории. Счастливая возможность услышать здесь свою музыку (в “дуэте” с авторитетным московским композитором, заслуженным деятелем искусств РСФСР, лауреатом Государственной премии СССР Николаем Пейко) была использована Галиной Гонтаренко для показа в Москве двух вокальных циклов (на стихи М. Цветаевой и А. Ахматовой), а также “Провинциальных сюжетов”.

Публика, собравшаяся 8 октября 1989 года на концерт из произведений Г. Гонтаренко и Н. Пейко, не без удивления и любопытства ожидала встречи с русскими народными инструментами, до тех пор не звучащими в стенах Рахманиновского зала. Мы ощущали большую ответственность за свой “дебют”, были горды этим, выступили с особым подъемом и вдохновением, тем более что концерт одновременно транслировался и записывался по Всесоюзному радио. Благодарная реакция аудитории превзошла самые смелые ожидания.

В дальнейшем мы неоднократно с успехом исполняли это сочинение, а в 1993 году оно было опубликовано в репертуарном сборнике “Калинки”.

13–20 октября 1989 года по плану Госконцерта СССР ансамбль “Калинка” гастролировал в Португалии. В этой поездке нам довелось аккомпанировать очень интересной певице – солистке Москонцерта Нине Высотиной. Получив академическое музыкальное образование, Н. Высотина сумела освоить и народное амплуа, благодаря чему ее пение – своего рода синтез двух направлений – обрело подлинную оригинальность. Для нашего коллектива сотрудничество с талантливой вокалисткой оказалось весьма плодотворным и поучительным. В знакомые песни Н. Высотина умела привнести новизну, решительно отказываясь от избитых штампов и стремясь при помощи тонких “штрихов” (интонационных, динамических, агогических) раскрыть многогранность, глубину исполняемой музыки. Можно лишь сожалеть, что гастроли в Португалии стали единственным совместным выступлением певицы с “Калинкой”.

В рамках фестиваля “Лиссабонская осень”, (с участием коллективов и солистов из Испании, Норвегии, Румынии, Венгрии, США, Болгарии и других стран), мы выступили в городе Каштелу-Бранку, а затем дали 4 концерта в одном из крупнейших залов Лиссабона – “No convento do beato”. Помимо Н. Высотиной и нашего квинтета, от СССР в фестивале принимали участие Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии, московский “Новый балет”, пианистка Татьяна Николаева.

После первого успешного выступления в Каштелу-Бранку к нам обратились с просьбой дать интервью местной газете. Когда в беседе с журналистом речь зашла о происхождении названия “Калинка”, выяснилось, что в далекой Португалии не только интересуются историей российской культуры, но и прекрасно осведомлены по поводу малоизвестных фактов, о которых даже в России знают немногие.

Интересный эпизод произошел в гостинице, где поселили наш коллектив. За завтраком мы встретились со своими соперниками по Всероссийскому конкурсу – ансамблем “Парафраз”, тоже гастролирующим в Португалии (вместе с Ансамблем песни и пляски Советской Армии). Пообщавшись, бывшие конкурсанты, а ныне коллеги обменялись подарками – долгоиграющими грампластинками, выпущенными фирмой “Мелодия” (“Ой, да ты, калинушка” и “Парафраз”).

С 21 июня по 4 июля 1990 года “Калинка” вместе с Народным ансамблем танца ДК “Ростсельмаш” и вокальным фольклорным ансамблем РГМПИ (руководитель Т. Рудиченко) принимала участие в I Международном фольклорном фестивале, который проходил в испанской провинции Галисия. Инициаторами поездки и режиссерами концерта стали преподаватели Ростовского педагогического института Наталья Олеговна и Евгений Олегович Овчинниковы, поддерживающие регулярные контакты с культурными учреждениями Испании и прекрасно владевшие испанским языком. Конечно, роль главного действующего лица на этом фестивале отводилась знаменитому “ростсельмашевскому” коллективу под руководством Леонида Сергеевича Давыдова – одного из ведущих хореографов Юга России. Этот коллектив, давший путевку в жизнь многим профессиональным танцорам, славился многолетними творческими традициями, имел обширный опыт зарубежных гастролей. Согласно сценарию задуманной концертной программы “Калинке”, наряду с исполнением инструментальных пьес, предстояло аккомпанировать танцевальным и вокальным номерам. Для более успешного освоения всех хореографических тонкостей мы приступили к работе совместно с концертмейстером Ансамбля танца Сергеем Поповым. Благодаря его помощи и поддержке нашему квинтету удалось в короткий срок инструментовать и подготовить к сводным репетициям отобранный репертуар. Вначале, разумеется, хватало и сомнений, и неясностей, но в итоге получилось яркое и разнообразное фольклорное действо, где чередование танцев и инструментальной музыки, хоровых и сольных песен (последние исполняла наша солистка Надежда Образцова) выглядело естественным и непринужденным.

После авиаперелета и автобусного путешествия нас разместили в мужском монастыре города Сантьяго-де-Компостела. Каждому участнику фестиваля была выделена отдельная келья. По утрам советская делегация на автобусе отправлялась в очередной галисийский город, где, согласно расписанию фестиваля, вечером должно было состояться грандиозное представление с участием фольклорных коллективов из различных провинций Испании. Днем в летнее время жизнь в Галисии из-за сильной жары замирала (эти часы называются сиестой), праздник начинался вечером с большого шествия по улицам города всех участников фестиваля. Коллективы и солисты в красочных народных костюмах, напевая, играя и танцуя на ходу, неспешно направлялись к центральной площади города, где сооружалась сцена. Зрелище было незабываемое! Постепенно на площади собиралась публика, понемногу темнело… И вот при свете ярких прожекторов начинался концерт – его открывали испанские коллективы, выступления которых продолжались чуть ли не до полуночи, а затем следовал наш выход. Аудитория с нетерпением ожидала появления на сцене советских артистов, даже семейные пары с детьми оставались на местах. Подготовленная нами часть программы сопровождалась показом слайдов о нашей Родине, о Ростове и жителях прекрасного Тихого Дона. Выступление нашей делегации (протяженностью более полутора часов) проходило с огромным успехом. Казачьи воинские пляски, русские, украинские народные танцы, с блеском исполняемые молодыми талантливыми танцорами, колоритное звучание донских песен в исполнении фольклорного ансамбля, виртуозный блеск инструментальных композиций и, конечно, вдохновенное пение нашей замечательной солистки Надежды Образцовой – все это сменяло друг друга в стремительном темпе, никого из слушателей не оставляя равнодушным. Что и говорить, темперамент испанской публики хорошо известен, но такой бурной реакции мы не ожидали.

Концерт заканчивался праздничным ужином – опять-таки вместе с испанскими коллективами, а потому “фейерверк” народного творчества не прерывался ни на минуту: танцы, песни, инструментальная музыка продолжались порой до утра. Затем нас отвозили передохнуть в “гостиницу-монастырь”, и с 8 часов утра все начиналось с начала – только уже в другом городе и в иной творческой компании. В течение 7 дней наша делегация побывала в Ла-Корунье, Оренсе, Понтеведре, Эль-Ферроле, Саррии, Ривейре, Ла-Эстраде. За эти дни мы так крепко подружились с испанцами, что не хотелось расставаться.

Обратный маршрут оказался довольно утомительным: вылет через Барселону по техническим причинам не состоялся, и организаторы гастролей предложили советской делегации отправиться в Париж через Страну Басков и Пиренейские горы на автобусе. Проведя более двух суток в дороге, мы добрались до аэропорта Орли, где пережили несколько тревожных минут во время регистрации рейса на Москву: полиция внезапно оцепила багажное отделение, и специально обученные собаки стали проверять вещи, принятые у пассажиров. К счастью, информация о заложенной бомбе не подтвердилась, и донские артисты благополучно вернулись домой.

Испанские гастроли, весьма напряженные и трудные для нас в физическом отношении, запомнились обилием приятных впечатлений, ярких, эмоциональных эпизодов.

В конце января – первой половины февраля 1991 года по приглашению Дома молодежи и культуры французского города Осер ансамбль “Калинка”, совместно с солистами Надеждой Образцовой и Алексеем Исаевым, дал несколько концертов в городах департамента Йонна провинции Бургундия.

Сложность данной поездки, прежде всего, заключалась в отсутствии переводчика – притом, что никто из нашей группы не владел французским. В свою очередь, принимающая сторона не говорила по-русски; позднее выяснилось, что во Франции русский язык считается одним из самых сложных для изучения. Более того, наш импресарио, президент Дома молодежи и культуры Пьер Буде и по-немецки знал лишь несколько слов! Честно говоря, мы представляли себе европейцев несколько иными. Весьма характерная для французов черта (своего рода оборотная сторона патриотизма) – нелюбовь к иностранным языкам – была нам совершенно неведома. Теперь же пришлось в срочном порядке решать, как вести концерты и общаться с публикой. Наконец выход был найден: перед исполнением каждого номера Игорь Бойко на английском языке кратко характеризовал объявленную песню или инструментальную пьесу, а затем эта “аннотация” более или менее приблизительно переводилась на французский местной переводчицей. Конечно, для восприятия концертной программы подобного “испорченного телефона” хватало с лихвой, ведь музыкальное искусство понятно и близко людям любой национальности без перевода. А вот дефицит общения после выступлений ощущался очень остро.

Центральным событием гастролей стал “Русский вечер”, устроенный организаторами в одном из лучших залов Осера – “Vaulabelle”. Впрочем, правильнее было бы назвать этот концерт, продолжавшийся всю ночь, “Новогодним балом”: сцену, где нам предстояло выступать, украшали елки, усыпанные искусственным снегом, в зале были накрыты праздничные столики с блюдами русской кухни. Гостеприимные хозяева заказали буклеты на русском и французском языках, шампанское “Калинка” и вино… “Украина”. Последнее название привело нас в замешательство, но вскоре выяснилось, что донских казаков второпях или по незнанию перепутали с запорожскими. На всех афишах “Русского вечера” значилось: “Ансамбль “Калинка” с Украины, с берегов Черного моря”. Все это выглядело и смешно, и трогательно.

Здесь, в ходе “Русского вечера”, по окончании “основной” концертной программы нам впервые пришлось исполнять танцевальную французскую музыку: популярные вальсы, польки, мюзеты. Жители Осера с огромным удовольствием всю ночь напролет танцевали под аккомпанемент советских артистов! Конечно, мы к этому готовились – подобрали и разучили кое-какой репертуар, но о том, что коллективу предстоит выдержать настоящий “марафон”, и не подозревали. Поскольку же французы просили поиграть еще и еще, “Калинке” пришлось мобилизовать многолетние навыки чтения с листа, зачастую просто импровизируя по заданной мелодико-гармонической “канве”. Впрочем, прежняя закалка не подвела участников ансамбля, и праздник получился на славу.

Остальные концерты проходили столь же успешно. Случались и забавные эпизоды. Помимо нашей ведущей вокалистки Надежды Образцовой, в выступлениях участвовал молодой солист Театра музыкальной комедии Алексей Исаев. На репетициях в Ростове Алексей выглядел очень эффектно – красивый баритон в сочетании с яркой сценической внешностью производил неотразимое впечатление. А вот во Франции явно сказались недостаток у певца концертного опыта, волнение перед ответственными концертами, да и желание “блеснуть” перед зарубежной аудиторией. Проще говоря, Алексей старался изо всех сил и потому допускал на каждом шагу ненужные преувеличения – в динамике, интонировании, агогике. Порой это утомляло, порой смешило нас. А уж подготовку нашего солиста к очередному выступлению можно было “показывать в кино”. Хотя предоставляемые “Калинке” залы (по преимуществу камерные) не требовали звукоусиливающей аппаратуры, Алексей настаивал на “заблаговременном” подключении микрофонов и буквально изводил французских звукооператоров своими “невозможными” требованиями. При этом, увлекаясь, певец начинал руководить процессом “настройки” по-русски, да еще раздражался, когда его указания не выполнялись. Комизм подобных сценок – в условиях практически полной “иноязычной глухоты” французов – выглядел непередаваемым.

Запомнилось нам и выступление в мэрии города Аваллона, где всех участников концерта попросили оставить свои автографы в книге почетных гостей. Следуя давней традиции, каждый из музыкантов “Калинки” дополнил свою подпись “персональным” рисунком (автор этих строк, к примеру, изобразил смешного человечка с гармошкой). Мы так увлеклись, что разукрасили всю страницу, а затем обнаружили на предыдущем листе автограф… президента Франции Ф. Миттерана.

Самым значительным событием 1992 года стала для нас поездка в Великобританию. С 15 по 21 июня по приглашению мэрии Глазго “Калинка” и Надежда Образцова принимали участие в Международном фольклорном фестивале (наряду с ансамблями и солистами из Канады, Ирландии, Франции, Германии, Испании, США, Кении). А затем по предложению импресарио Грегори Тасси коллектив отправился на гастроли по Великобритании. Впечатления от полуторамесячного турне оказались довольно противоречивыми. Наш импресарио – эрудированный, интеллигентного вида человек, неплохо говорящий по-русски, – был преисполнен самых благих побуждений, но явно занимался не своим делом. У него что-то все время случалось: неудачно складывался концертный график (это вынуждало нас бесконечно переезжать из одного конца страны в другой), по непонятным причинам срывались намеченные выступления, раз за разом ломались автобусы… Стоит ли говорить об отсутствии элементарной аккуратности и точности в оплате, невзирая на просто нищенские расценки (на большее музыкантам из распавшегося СССР уповать не приходилось)!.. Фраза “Нету денег. Савтра” звучала в наших диалогах с Грегори почти ежедневно, и до сих пор участники той “эпопеи” удивляются, как столь неудачливый организатор сумел в конце концов расплатиться с коллективом?! Между тем условия контракта были предельно жесткими. Питание и прочие расходы оплачивались каждым из нас самостоятельно. Из-за многочисленных разъездов репетиционное время сводилось к минимуму. По существу, никакой упорядоченности в выборе концертных площадок не прослеживалось – выступления “Калинки” проходили и в крупнейших концертных залах, и в супермаркетах, а как-то раз в Эдинбурге ансамбль пригласили поиграть… в одном из наиболее вместительных пабов (по-нашему, пивных), где веселилась уже изрядно захмелевшая молодежь. Тем не менее, наш коллектив сумел продемонстрировать подлинный профессионализм и редкостные волевые качества, выступая с большим подъемом и вызывая восторженную реакцию у самой неподготовленной аудитории. В тех случаях, когда пути “Калинки” пересекались с британскими фольклорными ансамблями, устраивались совместные выступления (наподобие джазовых “jam sessions”), приводившие слушателей в неописуемый восторг.

Рассеянность нашего импресарио сплошь и рядом оборачивалась житейскими проблемами для коллектива, впервые оказавшегося в “свободном плавании” по чужой стране, с ее своеобразными правилами, обычаями, нормами. Вот лишь один пример. Поселив русских музыкантов в семейном общежитии на окраине Глазго, Грегори, вероятно, рассчитывал сэкономить изрядную сумму по сравнению с гостиницей. Мы же обрадовались просторной трехкомнатной квартире с холлом, где был установлен электрокамин, и полным набором бытовых удобств. Решив придать довольно-таки “отчужденному” жилищу действительно уютный вид, принялись хозяйничать: включили камин, приготовили ужин на электроплите, при помощи электроподогрева согрели воду для купания, а затем устроили маленькое застолье по случаю открытия гастролей и “новоселья”. Посреди ужина внезапно погас свет, что нас и огорчило, и позабавило: прямо-таки “отголоски” родной жизни, где подобные сюрпризы – дело обычное. Лишь поутру в администрации общежития объяснили, что для жильцов установлен лимит на потребление электричества и этот лимит господами музыкантами исчерпан. А раздосадованный Грегори, которому вместо ожидаемой экономии опять пришлось раскошеливаться, уточнил: за один вечер мы, сами того не ведая, израсходовали недельную норму электроэнергии… Разумеется, получив столь наглядный “урок бережливости”, наш коллектив мигом сориентировался в ситуации и в дальнейшем вполне довольствовался выделенной “электрокарточкой”… Таких ляпсусов, которых при более продуманной организации было бы нетрудно избежать, за время гастролей набралось множество.

Впрочем, на протяжении этих полутора месяцев наши повседневные впечатления не ограничивались бытовыми неурядицами. Было много памятных встреч, истинно дружеского общения – как в обжитой нами квартире, куда частенько захаживали шотландские почитатели “Калинки”, так и в других городах и районах Великобритании. Иногда после выездного концерта участников ансамбля приглашали отужинать и заночевать гостеприимные местные жители (особенно в тех случаях, когда возвращаться в Глазго было слишком далеко). Порой люди, от которых поступало приглашение, оказывались выходцами из семей русских эмигрантов, порой – недавними нашими соотечественниками, с явным трудом привыкающими к новому укладу жизни и чужой культуре. В иных случаях нам приходилось мобилизовывать все запасы выученных английских слов, язык мимики и жестов, музыкальные термины, “международные” слова и выражения… Тем не менее общение налаживалось – ко взаимному удовлетворению, хозяева и гости неплохо понимали друг друга

По-своему логичным итогом бесконечных гастрольных злоключений “Калинки” стал отъезд на Родину. Привезя нас в лондонский аэропорт “Хитроу”, Грегори вручил каждому авиабилет, попрощался и уехал. Когда же началась регистрация на самолет до Москвы, обнаружилось, что в этих билетах отсутствуют фиксированные даты и места (очередной “недосмотр” импресарио!), а потому отправиться запланированным рейсом ансамблю не удастся. Ближайший же самолет в нужном направлении вылетал…через два дня. Не имея сколько-нибудь значительных денег на “непредвиденные” расходы (всю британскую валюту мы, естественно, обменяли накануне) и запасов продовольствия, “господа артисты” устроились прямо в аэропорту. Но этим дело не закончилось. Промаявшись два дня в зале ожидания, а затем – благополучно пройдя необходимые регистрационные процедуры, наша делегация была допущена к посадке. Разумеется, музыкальные инструменты пропускались вместе с владельцами прямо в салон авиалайнера. Однако автора этих строк по непонятной причине долго задерживали, предлагая расстаться с баяном и сдать его в багаж. С ужасом вообразив себе последствия (всем, кто когда-либо летал самолетами “Аэрофлота”, хорошо известно, как наши грузчики обращаются с багажом), я отчаянно сопротивлялся – и после долгих препирательств, внеся дополнительную плату за провоз столь громоздкой “ручной клади”, все-таки сохранил любимый “Юпитер” в целости.

1993 год запомнился нам прежде всего двумя гастрольными турне по Германии с профессиональным ансамблем танца “Петербургская мозаика”. Предложение, сделанное “Калинке” художественным руководителем петербуржцев, заслуженным артистом России Евгением Тимохиным, выглядело заманчиво, хотя и рискованно: ведь наш опыт работы с танцевальными коллективами к тому времени был не слишком значителен (упоминавшаяся выше поездка в Испанию и участие в одном из праздничных городских концертов), а по условиям гастролей требовалось в кратчайшие сроки инструментовать и выучить аккомпанементы к двадцати пяти танцевальным номерам, причем с довольно-таки непривычным составом (девять исполнителей). Задача усложнялась еще и отсутствием каких бы то ни было нотных “первоисточников” – для работы нам переслали несколько аудиокассет с фонограммами очень скверного качества. Пришлось участникам “Калинки” осваивать навыки слухового “считывания” танцевальных миниатюр с последующей их аранжировкой, попутно изучая специфику народных духовых (рожков, жалеек, свирелей) и ударных инструментов. Впрочем, с помощью приглашенных музыкантов, прекрасных профессионалов Анатолия Рудакова (духовые) и Эдуарда Петренко (ударные) нам удалось подготовить партитуры в срок и даже провести несколько репетиций. Заблаговременно прибыв в Петербург, наш коллектив успел поработать с инструменталистами “Мозаики” – баянистом и балалаечником (так и сложился предусмотренный контрактом “нонет”), а самое главное, в процессе совместной работы с танцорами уловить главную отличительную особенность “хореографического” аккомпанемента: исполнение “по ноге”. В теснейшем контакте с танцующими вырабатывается особое предощущение каждого поворота или шага, индивидуального или коллективного движения, каждого изменения темпа. Отчасти “Калинке” помогла многолетняя практика выступлений с певцами, когда требовалось играть “по дыханию”, чутко реагируя на малейшие нюансы в партии солиста. Но все же многое пришлось постигать заново, и сотрудничество с “Петербургской мозаикой” в этом отношении оказалось для нас очень полезным.

Обе поездки по Германии (они состоялись в марте и мае соответственно) завершились подлинным триумфом российских артистов. Основу петербургского коллектива составляли опытные, высококвалифицированные танцоры (многие из них ранее выступали в знаменитом Ансамбле танца Сибири под руководством М. Годенко), демонстрировавшие на сцене настоящие чудеса хореографии и акробатики. Оба отделения программы исполнялись без пауз, на едином дыхании, захватывая публику своей стремительностью. Репертуар, составленный из популярных танцев народов мира, мог удовлетворить запросы практически любой аудитории. Вот почему наши выступления неизменно проходили в крупнейших, престижнейших концертных залах немецких городов Дюссельдорфа, Ганновера, Камена при аншлаге. Интерес к русским артистам был столь велик, что “Калинку”, невзирая на весьма напряженный график гастролей, несколько раз приглашали выступить с оригинальной программой. Запомнилось к примеру, участие в официальной церемонии – торжественном открытии выставки ювелирных изделий и художественной керамики К. Фаберже в Камене. Здесь присутствовали и высокопоставленные чиновники из правительства Германии, и первые лица российской дипломатии в этой стране, отметившие подлинный профессионализм донских музыкантов.

Впрочем, нельзя сказать, что все складывалось идеально гладко, без каких бы то ни было чрезвычайных происшествий. В канун второго турне из Петербурга поступила огорошившая нас информация о переходе на другую работу инструменталистов “Мозаики” – баяниста и балалаечника. В поисках замены коллектив обратился к молодому музыканту, лауреату Международного конкурса “Гран-При” во Франции Александру Ляшенко – студенту Ростовской консерватории по классу баяна. Автор этих строк, чьим учеником являлся Александр, был убежден в правильности сделанного выбора и не ошибся – А. Ляшенко за считанные дни сумел освоить программу, войдя в ансамбль с удивительной легкостью, как говорится, “без сучка без задоринки”, и привнеся в исполнение целый ряд индивидуальных красок, “штрихов”, нюансов.

По возвращении в Ростов наш коллектив в расширенном составе записал упомянутую танцевальную программу на студии “Meloton” (звукорежиссер С. Слепченко). Специально для осуществления этой записи мы пригласили известного донского скрипача Владимира Клячко, который очень ярко, с тонким ощущением стилистики и жанрового колорита, исполнил соло в еврейском и цыганском танцах.

Новый 1994 год нам довелось встретить в Марокко. Зимние месяцы в этой африканской стране традиционно совпадают с разгаром курортного сезона – сюда приезжает множество европейцев, привлеченных возможностью отдохнуть на Атлантическом побережье. Вот почему наши концерты проходили в Агадире – курорте мирового значения, куда просто не приглашают гастролеров сомнительной квалификации. Тем более велика была ответственность, которая легла на плечи “Калинки” – первого ансамбля народных инструментов из России, получившего такое приглашение.

Инициатором упомянутых концертов выступил марокканец Ясин, врач по основной профессии, получивший образование и несколько лет проработавший в нашей стране. Будучи страстным поклонником российского тенора солиста Ставропольской филармонии Георгия Тарана (нередко именуемого почитателями “вторым Робертино Лоретти” за действительно уникальный голос), Ясин задумал познакомить соотечественников с искусством своего любимого певца. К тому времени при содействии нашего импресарио немало донских музыкантов (включая и выпускников РГМПИ–РГК) получили ангажементы в Марокко, поэтому организация нынешних гастролей отличалась продуманностью и максимальным “приближением” к местной специфике. Подготовленная нами концертная программа состояла из двух традиционных разделов – песенного, в котором солировал Георгий Таран, и инструментального в исполнении “Калинки”. Условия для выступлений были порой просто экзотическими – к примеру, в одном из “пятизвездочных” отелей для российских артистов установили сцену-“поплавок” посреди большого бассейна. Поскольку же в нашей делегации имелись и музыканты сугубо академического профиля – пианистка Анна Жирикова и флейтист Евгений Фельдман, которым тоже предстояло выступать на этой импровизированной сцене, организаторы заменили громоздкий, тяжелый рояль (слишком рискованный груз для упомянутого “поплавка”) электронным фортепиано – клавинолой, благодаря чему создавалось поистине волшебное, фантастическое впечатление от звучащих над водной гладью классических шедевров… (Разумеется, наши молодые коллеги прекрасно проявили себя не только в подобных “представлениях” развлекательного характера, но и в сольных концертах для знатоков и ценителей классики).

Впрочем, ощущение чего-то необычного, почти сказочного не покидало нас и в часы отдыха. Поразительной красоты дворец-аэропорт в крупнейшем портовом городе Марокко – Касабланке, с фонтанами, ниспадающими по стенам, настолько походил на воплощенную иллюстрацию к “Тысяче и одной ночи”, что я решил заснять это чудо на видеокамеру. Поскольку же съемки такого рода объектов были категорически запрещены, камеру едва не конфисковал местный полицейский. А чего стоили аллеи на улицах и парках Агадира, усаженные апельсиновыми и мандариновыми деревьями! Как раз в эту пору наступало время сбора урожая, и на каждом этаже нашего отеля красовалась корзина, доверху наполненная ярко-оранжевыми плодами. Это было бесплатное угощение жильцам – щедрый жест со стороны администрации. Что и говорить, при виде таких подарков каждый из нас становился похож на ребенка, очутившегося в сказочной стране.

К числу композиторов, внесших значительный вклад в развитие донского исполнительства на русских народных инструментах, принадлежит Юрий Андреевич Весняк (род. 1957). Произведения Ю. Весняка уже на протяжении пятнадцати лет являются неотъемлемой частью репертуара ансамбля “Калинка”: достаточно упомянуть сюиты “Три сказки”, “Из детских впечатлений”, “Звучащие образы”, а также “Скерцо-тарантеллу”, “Интермеццо”, цикл песен “Застенчивый ирис”, исполняемый Надеждой Образцовой в сопровождении нашего коллектива. Помимо этого, Ю. Весняком сочинены Концерт для домры с оркестром русских народных инструментов, Сюита для народного оркестра, Токката для трио баянов.

Творческие контакты Ю. Весняка с “Калинкой” установились еще в студенческие годы. Так, премьера Концерта для домры с оркестром русских народных инструментов была осуществлена домристом нашего коллектива Петром Басенко и оркестром ФНИ под управлением К. Д. Хурдаяна. Затем в репертуаре ансамбля появились “Три сказки” Ю. Весняка (в инструментовке В. С. Шевченко) – музыка поэтичная, увлекательная и по-настоящему задушевная. Сюита “Три сказки” была записана коллективом на пластинку “Ой, да ты, калинушка” и для фондов Всесоюзного радио, где нередко звучала в качестве сопровождения к радиоспектаклям или в концертах из музыки для народных инструментов.

В дальнейшем, невзирая на возникшую “паузу” в нашем сотрудничестве, взаимный интерес к творческим достижениям друг друга сохранялся: участники ансамбля охотно знакомились с новыми сочинениями Ю. Весняка, сам же Юрий Андреевич неоднократно посещал концерты “Калинки”. На одном из таких концертов, услышав пение Надежды Образцовой, композитор сразу же загорелся идеей: сочинить для замечательной вокалистки песню, посвященную донскому краю. Постепенно авторский замысел развивался, приобретал все большие масштабы, и в итоге Ю. Весняк создал цикл “Застенчивый ирис” – двенадцать песен для женского голоса и квинтета русских народных инструментов.

Трудно переоценить значимость этого события для “Калинки”: впервые за много лет наши аккомпанирующие партии создавались самим композитором, написавшим песенный цикл, – в строгом соответствии с музыкально-поэтическими образами и исходя из стремления добиться органического единства соло и сопровождения! Сознание того, что мы являемся первооткрывателями нового жанрового направления в музыкальной культуре донского региона, пробудило в коллективе необычайный энтузиазм. В течение года “Калинка” разучила весь цикл, подготовив 6 песен к записи на компакт-диск “Застенчивый ирис”: “Галечка-ракушечка”, “Застенчивый ирис”, “Мама, замуж мне не рано”, “Чур меня”, “Атаман молодой”, “Тополь серебристый”.

Работа над записью компакт-диска протекала в жаркие летние месяцы, когда уже через несколько минут, проведенных в небольшом студийном помещении, мы буквально изнывали от духоты. Но эмоциональный подъем оказался настолько велик, что коллектив готов был работать здесь часами, добиваясь предельного совершенства в исполнении замечательных, подлинно народных по духу песен Ю. Весняка.

Нельзя не признать, что в последние годы востребованность народно-песенного направления радио- и телеканалами, фирмами аудиозаписи катастрофически снизилась. Только этим объясняется сравнительно скромный резонанс после выхода в свет компакт-диска “Застенчивый ирис”. За пределами донского региона песни Ю. Весняка, по сути, оставались неизвестными, хотя их художественный уровень сопоставим с достижениями лучших мастеров отечественной песни – А. Аверкина, Г. Пономаренко, В. Темнова. Реакция самой разнообразной публики на исполнение цикла о донской земле не раз убеждала меня в том, что этой музыке не суждено разделить участь бесчисленных песен-однодневок так называемой “популярной эстрады”, что настоящая популярность творчества Ю. Весняка еще впереди. Приведу характерный пример: одна из учениц П. Басенко, прослушав песни с диска “Застенчивый ирис”, купила соответствующую аудиокассету и показала ее своим друзьям на школьной дискотеке. Успех этих записей был столь безоговорочным, что спустя несколько дней девочка обратилась к своему педагогу с просьбой помочь ей в приобретении чуть ли не десятка точно таких же кассет – всем одноклассникам хотелось танцевать только под песни донского композитора.

Музыка Ю. Весняка близка широкой аудитории своей оригинальной и яркой мелодичностью. Его песенная интонация произрастает из народного творчества, из лучших традиций профессиональной отечественной песни. Композитор очень тонко чувствует духовные потребности сегодняшнего слушателя, умеет затронуть какую-то сокровенную “струнку” в сердце нашего современника, по-настоящему увлечь его своей искренностью, непосредственностью, эмоциональным богатством.

Воодушевившись успехом песенного цикла, мы предложили Ю. Весняку написать для “Калинки” несколько инструментальных миниатюр. Живо откликнувшись на это предложение, Юрий Андреевич сочинил цикл “Из детских впечатлений” (на материале собственных фортепианных миниатюр разных лет), а затем приступил к работе над более масштабными произведениями – “Скерцо-тарантеллой” и “Интермеццо”. На мой взгляд, именно в последних пьесах обозначилась не просто грань между изобретательными аранжировками и оригинальными опусами для квинтета русских народных инструментов, но обретенная зрелость восприятия специфической области ансамблевого музицирования в сочетании с ясным представлением об исполнительской самобытности данного коллектива.

На следующем этапе у композитора возник замысел цикла “Звучащие образы”, где каждая пьеса является своего рода “музыкальным портретом” одного из участников “Калинки”, воссоздающим особенности характера, темперамента и исполнительского “почерка” данного музыканта. В рамках цикла объединены сольные концертные пьесы для инструментов нашего ансамбля, каждый из которых демонстрирует свои лучшие качества во взаимодействии с другими инструментами: так, “Монолог” сочинен для альтовой домры, “Вальс-каприс” – для малой домры, “Дивертисмент” – для балалайки примы, “Шутка” – для балалайки контрабас и “Финал” – для баяна, причем всем пьесам присущ сугубо индивидуальный стилистический колорит. “Звучащие образы” стали кульминацией творческого содружества Ю. Весняка и нашего коллектива. По признанию самого композитора, если бы не существовало “Калинки”, то, вероятно, он не сочинял бы столь активно для русских народных инструментов.

Нужно заметить, что сотрудничеством с “Калинкой” вклад Ю. Весняка в обогащение народно-ансамблевого репертуара не ограничивается. В частности, еще в 1984 году, откликаясь на просьбу дуэта баянистов Анатолий Заикин – Геннадий Галицкий, Юрий Андреевич инструментовал для указанного состава свою оркестровую Сюиту. Транскрипция неоднократно с успехом исполнялась дуэтом в концертах, была записана на Всесоюзном радио и на пластинку.

Спустя полтора десятка лет сходным образом сложилась концертная судьба Токкаты для фортепиано – масштабного сочинения впечатляющего виртуозным размахом и накалом драматизма. “Оркестральность” Токкаты была столь очевидной, что композитор охотно согласился выполнить переложение этой пьесы для трио баянов. Аудитория – концертирующие баянисты, педагоги и учащиеся музыкальных училищ, школ, студий, любители баянного исполнительства – с энтузиазмом приветствовала новое сочинение Ю. Весняка, подтвердив тем самым безусловную художественную ценность нового варианта Токкаты.

В настоящее время Юрий Весняк пребывает в расцвете творческих сил. Композитор полон разнообразных идей, замыслов, многие из которых связаны с русскими народными инструментами. Хочется надеяться, что Юрий Весняк еще не раз порадует своих почитателей новыми ансамблевыми произведениями, способствуя обогащению современного репертуара и дальнейшему прогрессу в этой сфере музыкального исполнительства.

К середине 90-х годов в отечественной музыкальной культуре наметились существенные признаки кризиса. Постепенно пошла на убыль активная концертная деятельность большинства музыкальных коллективов страны, в том числе и ансамблей русских народных инструментов. “Золотые” времена расцвета ансамблевого музицирования безвозвратно миновали. Многие коллективы в этот период распались или были вынуждены сосредоточиться в основном на зарубежных гастролях. В сфере художественной самодеятельности прекратилась дотационная поддержка со стороны дворцов культуры и профсоюзов. Кроме того после ликвидации таких мощных государственных образований, как Росконцерт, Союзконцерт и Госконцерт, разрушилась продуманная и достаточно эффективная система взаимосвязей между филармониями, равноценной замены которой создать не удалось.

Для “Калинки” наступила пора очередных испытаний, связанных с поиском новых форм творческого самовыражения. Разумеется, ансамбль продолжал концертную деятельность, но сравнивать ее с предыдущим десятилетием, когда в год набиралось порой сто и более выступлений, уже не приходилось. Тем не менее, в памяти запечатлелся ряд концертов, вызвавших значительный резонанс у музыкальной общественности.

Прежде всего, хочется отметить юбилейные торжества, посвященные 20-летию “Калинки” и проходившие 3 апреля 1996 года в Большом зале областной филармонии. В первом отделении праздничного концерта выступал наш ансамбль с Надеждой Образцовой. Во втором звучали поздравления от лица деятелей культуры донского края, а также демонстрировали свое мастерство коллективы, участники которых в разные годы выступали в составе “Калинки”: дуэт солистов Ансамбля донских казаков в составе заслуженного артиста России А. Мищенко (балалайка) и С. Перлика (баян), лауреат Всероссийского конкурса ансамбль ”Донцы” (под руководством заслуженного артиста Российской Федерации А. Колонтаева), лауреат международных конкурсов ансамбль “Узоры” (руководитель П. Басенко), ансамбли “Серебряные струны” ДМШ им. Гнесина (под управлением М. Кармацкого), “Картинка” ДМШ им. Чайковского (руководитель С. Петрашов). В концерте принимали участие и вокалисты, в разное время сотрудничавшие с “Калинкой”, – заслуженные артисты России Л. Фарапонов и Е. Комарова, а также Н. Чернявская. Закончился праздник одновременным выходом на сцену всех музыкантов, когда-либо работавших в нашем коллективе: прозвучали обработки русских народных песен “Калинка” и “Светит месяц”.

Из других запоминающихся выступлений можно назвать концерты в Ставрополе – творческие вечера известного певца, заслуженного артиста России Георгия Таранова. Первый из этих вечеров состоялся в 1996 году в концертном зале Дворца профсоюзов. Помимо совместного исполнения почти двух десятков песен из репертуара Г. Таранова, программой предусматривался и своеобразный “отчет” ансамбля соло о пройденном 20-летнем пути – популярные инструментальные миниатюры из нашего “золотого фонда”. Фрагменты концерта были включены в документальный фильм “Русский Паваротти”, выпущенный Ставропольским телевидением в честь Г. Таранова.

Второй творческий вечер певца проходил в 1998 году в том же зале. На сей раз неаполитанские песни, русские песни и романсы исполнялись Г. Тарановым под “экспериментальное” сопровождение “Калинки” и эстрадного коллектива (фортепиано, синтезатор, гитара соло, бас-гитара и ударные инструменты). Публика с большим воодушевлением откликнулась на столь необычный опыт “народно-эстрадного” музицирования.

Из других гастрольных поездок второй половины 90-х годов следует назвать выступления в Волгограде, Тамбове, Волгодонске, Армавире, богатые разнообразными впечатлениями. Кроме того, мы принимали участие в концертной программе фестиваля “Мир Кавказу”, проходившего осенью 1998 года, во Всероссийском конкурсе юных исполнителей “Хрустальный башмачок” (аккомпанируя талантливым исполнителям в народной манере), а вместе с Надеждой Образцовой и учащейся ростовской ДМШ им. Римского-Корсакова Аней Швецовой – в съемках телевизионной программы “50 50” и гала-концерте во Дворце спорта вместе с популярными артистами российской эстрады: Олегом Газмановым, Ларисой Черниковой, группой “На-На”…

Знаменательным событием для “Калинки” стал концерт из произведений композитора Юрия Весняка, который состоялся в Малом зале Ростовской консерватории 28 ноября 2000 года. Исполнив циклы Ю. Весняка “Три сказки”, “Из детских впечатлений” и “Звучащие образы”, избранные песни из вокального цикла “Застенчивый ирис” на слова Е. Камышной (солировала Н. Образцова), мы как бы подвели итоги трехлетней работы над оригинальным ансамблевым репертуаром, а с другой стороны – продемонстрировали весомые результаты творческого содружества с талантливым автором, много сил отдающим созданию музыки для русских народных инструментов.

Вместе с тем, особое значение для коллектива приобрела в эти годы работа в звукозаписывающих студиях, позволявшая, наряду с поддержанием высокого уровня исполнительской формы, зафиксировать важнейшие творческие достижения “Калинки”, ее вклад в развитие народно-инструментального исполнительства. В результате тщательного отбора нашего репертуара и кропотливой репетиционной работы были записаны компакт-диски “Играет “Калинка”, “Произведения ростовских композиторов”, “Танцы народов мира”, а также “Застенчивый ирис” (совместно с вокалисткой Надеждой Образцовой) и “Популярные мелодии” (с певцом Георгием Тарановым).

Стремление участников коллектива всемерно содействовать обогащению народно-ансамблевого репертуара реализовалось в данный период и посредством редактирования и публикации целого ряда произведений из концертных программ “Калинки” за четверть века. Конечно, подобные издания готовились нами к печати и ранее. В частности, еще в 1980 году Ростовским областным методическим центром народного художественного творчества был опубликован репертуарный сборник “Играет “Калинка” (вып. I), а спустя три года состоялось издание второго сборника с тем же названием (“Играет “Калинка”, вып. II). Далее, в нотном приложении к методическому пособию автора этих строк – “Работа с ансамблем русских народных инструментов” (М., 1986) – было опубликовано несколько наших “фирменных” аранжировок: русские народные песни “Калинка” и “Светит месяц”, “Сказ о Тихом Доне” В. Семенова и “Старая карусель” В. Дмитриева.

Однако на протяжении 90-х годов указанная работа протекала более активно, к тому же наметившийся прогресс в области нотоиздательских технологий способствовал и возрастанию тиражей соответствующих публикаций, и несомненному улучшению их полиграфического качества. Так, в сборнике “Музыкальный лубок” (М., 1991) были изданы обработки донских казачьих песен А. Мищенко – И. Перцева (“Уж ты, бабочка, бабеночка”, “С по-над лесом” и “Ой вы, морозы”), А. Мищенко – А. Гольского “Сваха ты моя”, а также “Донская баллада на тему донской казачьей песни “Отъезд Дюка Степаныча” Г. Маслова.

Спустя два года вышел из печати сборник “Русская классика и фольклор в репертуаре ансамбля “Калинка” (Ростов-на-Дону, 1993), в который были включены “Танец феи Драже” (из балета “Щелкунчик”) П. Чайковского, “Русская” (из балета “Петрушка”) И. Стравинского, Сюита “Провинциальные сюжеты” Г. Гонтаренко, Вальс (из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь”) Е. Доги, Фантазия на тему песни М. Блантера “Черноглазая казачка” Н. Быкадорова, Импровизация на тему русской народной песни “Как у бабушки козел” А. На Юн Кина. Наконец, сборник “Звучащие образы” (Ростов-на-Дону, 2000) составили пьесы для квинтета русских народных инструментов Ю. Весняка: сюита “Звучащие образы” (Вальс-каприс, Монолог, Дивертисмент, Шутка и Финал), а также “Скерцо-тарантелла” и “Интермеццо”.

Важно подчеркнуть, что появление такого рода изданий всякий раз предопределяется насущными потребностями концертного и педагогического репертуара, просьбами со стороны руководителей действующих ансамблей русских народных инструментов. Знакомство с нашим опытом, зримо “концентрируемым” в этих публикациях, оказывается полезным для коллег с точки зрения и художественной практики, и учебного процесса. Поэтому ближайшие планы “Калинки” сопряжены с подготовкой и выпуском в свет новых репертуарных сборников.

Таким образом, нелегкие времена, переживаемые сегодня отечественным ансамблевым исполнительством на русских народных инструментах, побуждают участников “Калинки” к активизации творческой деятельности в самых разнообразных ее направлениях. Несмотря на кажущуюся парадоксальность, этот вывод представляется глубоко обоснованным, более того, он указывает современным российским музыкантам (особенно проживающим в провинции) на единственно правильный путь к спасению от пессимизма, от беспомощного прозябания в условиях кажущейся невостребованности культурного потенциала прошлых лет. Именно возрастание профессиональной активности, универсализация каждого инструменталиста, стремление реализовать накопленный опыт с максимальной полнотой и многогранностью служат залогом не только долголетия “Калинки”, но и ее готовности к неуклонному самосовершенствованию в наступившем XXI столетии. А значит, мне как руководителю этого коллектива еще рано ставить точку в его “биографии”: даже нынешнее “подведение итогов” оказывается лишь некой вехой в бесконечном процессе, имя которому – Творчество…

Завершая очерк, посвященный 25-летию ансамбля “Калинка”, хочется сказать вот о чем. Присутствующее на этих страницах “смешение жанров”, благодаря которому фрагменты авторских воспоминаний мирно соседствуют с портретами талантливых донских композиторов, инструменталистов, певцов, профессиональные размышления по поводу ансамблевого исполнительства – с “лирическими отступлениями” житейского характера, отнюдь не случайно. За подобными контрастами просматривается живое биение творческого пульса дорогого мне коллектива, встречающего чертвертьвековой юбилей в неустанном движении. Движении к новым художественным открытиям и свершениям, без чего немыслимо существование подлинного содружества музыкантов-единомышленников.

Приложение № 1

Сольный репертуар ансамбля “Калинка”

1. Бажилин – Веселый рэг
2. Бажилин – Карамельный аукцион
3. Басенко – Парафраз на тему песни Т. Хренникова “Московские окна”
4. Бах – Шутка (из оркестровой Сюиты си минор)
5. Будашкин – Концерт для домры с оркестром (I часть)
6. Будашкин – Концертные вариации на тему русской народной песни “Вот мчится тройка почтовая”
7. Быкадоров – Молдавский экспромт
8. Быкадоров – Фантазия на тему песни М. Блантера “Черноглазая казачка”
9. Быканов – Рококо
10. Весняк – Интермеццо
11. Весняк – Скерцо-тарантелла
12. Весняк – Сюита “Звучащие образы”
13. Весняк – Сюита “Из детских впечатлений”
14. Весняк – Сюита “Три сказки”
15. Вивальди – Концерт для двух мандолин, органа и камерного оркестра
16. Гольский, Мищенко – Обработка казачьей песни “Сваха ты моя”
17. Гонтаренко – Сюита “Провинциальные сюжеты”
18. Григ – Норвежский танец № 2
19. Григ – Танец Анитры (из музыки к драме Г. Ибсена “Пер Гюнт”)
20. Данилов – Обработка двух казачьих песен “Ой, да ты, калинушка” и “Из-за горочки туманик выходил”
21. Дитель – Вах – Импровизация
22. Дмитриев – Старая карусель
23. Дога – Вальс (из музыки к кинофильму “Мой ласковый и нежный зверь”)
24. Доренский – Дивертисмент
25. Доренский – Сюита “Картинки старого Ростова”
26. Кабалевский – Галоп (из сюиты “Комедианты”)
27. Калинский – “Эх, Настасья”
28. Кичанов – Уральский девичий хоровод
29. Кусяков – Лирическая сюита
30. Лядов – Протяжная и Плясовая (из цикла “Восемь русских народных песен”)
31. Маслов – Баллада “Отъезд Дюка Степаныча”
32. Машин – Русский триптих
33. Мендельсон – Скерцо (из музыки к комедии У. Шекспира “Сон в летнюю ночь”)
34. Меццакапо – Тарантелла
35. Мищенко, Перцев – Обработка казачьей песни “Уж ты, бабочка”
36. Мищенко, Перцев – Фантазия на две казачьи песни “С по-над лесом” и “Ой вы, морозы”
37. Муромцев – Пьеса для солистов
38. Муромцев – Тройка
39. Муромцев – Хоровод
40. На Юн Кин – Импровизация на тему русской народной песни “Как у бабушки козел”
41. Обер – Жига
42. Огурцов – Донской хоровод “Соловей”
43. Пешков – Парижский вальс
44. Рахманинов – Юмореска
45. Русская народная песня в обработке А. Шалова “Ах, не лист осенний”
46. Русская народная песня в обработке В. Андреева “Светит месяц”
47. Русская народная песня в обработке В. Гридина “Утушка луговая”
48. Русская народная песня в обработке Б. Феоктистова “Калинка”
49. Русская народная песня в обработке А. Широкова “Валенки”
50. Семенов – Болгарская сюита
51. Семенов – Донская рапсодия
52. Семенов – Сказ о Тихом Доне
53. Сотников – Фантазия на тему песни Б. Мокроусова “Одинокая гармонь”
54. Стравинский – Русская (из балета “Петрушка”)
55. Тамарин – Полька
56. Тамарин – Эскимосский танец
57. Трояновский – Плясовой наигрыш
58. Фуксман – Регтайм
59. Цыганков – Гусляр и скоморох
60. Цыганков – Экспромт в стиле кантри
61. Чайкин – Северо-Кавказская рапсодия
62. Чайковский – Танец феи Драже (из балета “Щелкунчик”)
63. Широков – Смоленский гусачок
64. Шульман – Испанское болеро
65. Щедрин – В подражание Альбенису

Приложение № 2

Дискография ансамбля “Калинка”

1. И. Стравинский – “Русская” из балета “Петрушка”
2. Ф. Мендельсон – “Скерцо” из музыки к комедии У. Шекспира “Сон в летнюю ночь”
3. А. Данилов – Обработки двух казачьих песен “Ой, да ты, калинушка” и “Из-за горочки туманик выходил”
4. А. Мищенко, И. Перцев – Обработки казачьи песен “Уж ты, бабочка, бабеночка”
5. А. Мищенко, И. Перцев – “С по-над лесом” и “Ой вы, морозы”
6. А. Шалов – Обработка русской народной песни “Ах, не лист осенний”
7. Б. Трояновский – “Плясовой наигрыш”
8. А. На Юн Кин – “Импровизация на русскую тему” (“Как у бабушки козел”)
9. Б. Феоктистов – Обработка русской народной песни “Калинка”
10. В. Андреев – Обработка русской народной песни “Светит месяц”
11. Н. Быкадоров – Фантазия на тему песни М. Блантера “Черноглазая казачка”
12. Ю. Весняк – “Три сказки”
13. Е. Дога – “Вальс” из кинофильма “Мой ласковый и нежный зверь”
14. А. Муромцев – “Пьеса для солистов”
15. А. Муромцев – “Хоровод и Тройка”
16. В. Черников – Фантазия на тему песни Б. Мокроусова “Одинокая гармонь”
17. Р. Бажилин – “Карамельный аукцион”
18. Р. Бажилин – “Веселый рэг”

Солистка – лауреат Всесоюзного конкурса Надежда Образцова

1. Песни Ю. Весняка на стихи Е. Камышной: “Галечка-ракушечка”, “Застенчивый ирис”, “Мама, замуж мне не рано”, “Чур меня”, “Атаман молодой”, “Тополь серебристый”.
2. Русские народные песни: “Коробейники”, “Комаринская”, “Что ты жинка губы жмешь”, “Расскажу тебе, кума”, “Вниз по Волге-реке”, “По Муромской дорожке”, “Трава моя, трава”.
3. М. Мордасова: “Гармонь моя”, “Воронежские страдания”.
4. В. Степанов – “Склонилась ивушка”

III. “Танцевальная музыка народов мира”

1. “Приветствие и топотуха”
2. “Тустеп”
3. “Лирический хоровод”
4. “Смоленский гусачок”
5. “Птичий двор”
6. “Сельские музыканты”
7. “Перепляс”
8. “Платки”
9. Молдавский танец – “Кумушки”
10. Татарский танец
11. “Матрешки”
12. Еврейский танец “Хава Нахила”
13. Украинский танец “Ползунец”
14. Цыганский танец “Казачье свидание”
15. Украинский танец-картинка “Свист’
16. Карело-финская полька

1. А. Кусяков – “Лирическая сюита”
2. Г. Гонтаренко – Сюита “Провинциальные сюжеты”
3. Ю. Весняк – Сюита “Из детских впечатлений”
4. А. Доренский – “Дивертисмент”
5. З. Басенко – Парафраз на тему песни Т. Хренникова “Московские окна”

V. “Популярные мелодии”

Солист – заслуженный артист России Георгий Таранов

1. Русская народная песня “Вижу чудное приволье”
2. П. Булахов – “Колокольчики мои” (стихи А. К. Толстого)
3. Русская народная песня “Коробейники”
4. Русская народная песня “Ах ты, душечка”
5. Русская народная песня “Отрада”
6. Русская народная песня “Как бы Волга матушка”
7. Старинный русский романс “Я встретил вас”
8. Старинный русский романс “Очи черные”
9. Русская народная песня “Выйду на улицу”
10. М. Блантер – “Катюша” стихи М. Исаковского.